FUZZ: Несмотря на многолетнее знакомство, мы с тобой сейчас вроде бы впервые будем конкретно говорить о чем-то, выходящим за пределы обычных «Привет!», «Как дела», «Пока» и все такое прочее….
Евгений Губерман: А я тогда хочу сказать, что, наконец-то, по прошествии множества лет (мы были с тобой шапочно знакомы), но вот теперь ты у меня, а мог бы быть и я у тебя… Но вот раньше этого не случилось.
FUZZ: Да, не случилось. Что ж, во всем бывают плюсы, которые могут иногда возникать спонтанно…
Евгений: Надо прожить столько лет, чтобы это случилось. И я этому очень рад!
FUZZ: И я тоже! Знаешь, я позволил себе прикинуть, когда готовился к нашей беседе, что, как мне кажется, твоя творческая жизнь имеет несколько этапов. Это этап, когда ты проживал на пределами нашего чудесного государства… сколько он продолжался? Лет пятнадцать?
Евгений: Семнадцать.
FUZZ: Потом был этап предыдущий, когда ты некоторое время играл в одной известной группе, но до этого занимался еще джазовой музыкой.
Евгений: Конечно.
FUZZ: Ну а потом ты вернулся домой. Так вот сейчас я хочу поговорить сначала о твоем семнадцатилетнем пребывании за пределами России. С чем был связан твой отъезд? С желанием посмотреть мир? Поработать в нормальных условиях?
Евгений: Сейчас я тебе скажу: это был, как я это осознал, уже вернувшись сюда, спорт. В общем его понимании… В частности же, я должен был уехать, иначе меня бы убили или бы я сел, то есть, мое пребывание в этой стране стало для меня небезопасным. Будучи музыкантом к тому времени. То есть, когда я свалил отсюда, я работал в Москве. За что заплатил полторы тысячи рублей…
FUZZ: Немало по тем временам.
Евгений: Да, это немало было тогда. Я женился на барышне с московской пропиской, чтобы у меня была возможность работать в столице. Собственно, я и работал.
FUZZ: Как долго ты работал в Москве?
Евгений: С Левиновским Николаем проработал полтора года, но потом у нас с ним возникли непререкаемые обстоятельства, и как барабанщик я был уволен. Не имею к нему никаких претензий по этому поводу. Но как раз тогда у меня зародилась мысль валить отсюда немедленно, потому что я понял, что меня вот-вот схватят.
FUZZ: Для таких мыслей были какие-то реальные причины?
Евгений: Мои причины. Мои. Я вел себя так, что не соответствовало обычному поведению людей в этой стране. Я прослушался в ресторан «Арбат» - после Болдырева; классный барабанщик, кстати, но он по каким-то причинам должен был свалить, и меня приняли. И вот полтора года, которые я там работал… Джордж, ты не можешь себе представить… Там был график такой – двадцать дней работаешь, десять отдыхаешь. Выпивалась бутылка водки после работы – как минимум. Там я снимал квартиру и на десять дней уезжал сюда, где ты сейчас находишься, к своей мамуле и, приезжая сюда, встречая своих друзей, которые обо мне скучали, и о которых я тоже скучал… все это превращалось в вакханалию. Мне это очень нравилось. Но я был тогда с Игорешей Бутманом очень связан. В музыкальном смысле. Но у нас появились, помимо музыкальных смыслов такие вот еще смыслы - «Игореша, сколько можно вообще здесь находиться? Давай-ка мы что-нибудь другое попробуем». И мы попробовали. Он уехал буквально на месяц раньше, чем я. А я нашел барышню голландскую, это было оговорено, то есть, это была не любовь, но она согласилась на это сознательно, а голландские барышни – они вполне сознательные - все, свалил! Это длилось семнадцать лет. Семнадцать fucking лет!
FUZZ: Но ты много лет находился в тамошней музыкальной среде. Продолжал заниматься тем же, чем занимался здесь.
Евгений: Естественно.
FUZZ: Помнится, ты как-то сюда приезжал с какой-то голландской командой…
Евгений: С двумя даже.
FUZZ: Знаешь, в Питер несколько лет назад приезжал Рашид Таха. Алжирский француз… или французский алжирец. Он приезжал вместе с Брайаном Ино. С Брайаном все давно понятно, это величина, не требующая особенных доказательств.
Евгений: Для меня – требующая.
FUZZ: Все равно это фигура, которая…
Евгений: Это фигура, но в музыкальном смысле для меня это требует объяснений…
FUZZ: Но как бы там ни было, Ино очень на многое повлиял, и ты понимаешь это не хуже, чем я.
Евгений: Понимаю, ОК. Но не об этом сейчас речь…
FUZZ: Да. Был концерт в Манеже Кадетского корпуса, достаточно лихо все звучало, но меня, честно говоря, немного достала арабская мелодика. Однако при этом я обратил внимание, что рядом с этой франко-алжирской командой никто из наших звезд даже вровень не становится, что по большому счету, по музыкальному мастерству, по владению инструментами, по звуку, по подаче…
Евгений: Ух ты! Хороший подход.
FUZZ: Музыкальный уровень априори у нас гораздо более низкий. В Голландии ты ощущал, что тамошний музыкальный уровень несравним с нашим?
Евгений: Да, ощущал. Голландцы - насколько я успел их понять за время, которое я там жил – они очень креативны в том смысле, чтобы из того, что уже создано, воспроизвести по-своему. В этом они – гиганты. Они замечательно подхватывающие что-то уже витающее в облаках. Собственно музыки в Голландии нет.
FUZZ: Но ведь то, что они умеют впитывать и воспроизводить на должном уровне, этого здесь, у нас, до сих пор не происходит.
Евгений: От лени. От неверия. Потому что жизнь людей в этой стране, на мой взгляд, основана на неверии. На рабстве и неверии. Даже если человека здесь что-то на что-то возбудит, он подумает: «Ой! А поверят мне или нет?». То есть, он всегда двусмысленен и не сам себя выражает как личность. Это мое мнение и это про все здесь можно сказать!
FUZZ: И про известных музыкантов, и про ведущие группы, которые находятся в этом пространстве.
Евгений: Конечно. Безусловно.
FUZZ: Очень гнилой признак. Проходят десятилетия, но здесь что доминирует в музыке? Попса. Именно она наиболее популярна.
Евгений: Знаешь что? Давай определимся со словом «популярен». Что это значит? Если нам говорят про кого-то, что он популярен – значит, его слушают миллионы. Значит, это продается. И это им нужно! Не так ли? Именно здесь это так!
FUZZ: Но продается что? И популярно-то что?
Евгений: То, что ты называешь «попса».
FUZZ: Это печально.
Евгений: Печально? Нет. Джордж, мы сейчас будем лицемерить, что ли, по этому поводу? Попса на сегодняшний день…. Я ведь хоть и не интересуюсь ей, но я в курсе. Стараюсь быть в курсе и не оттого, что мне это интересно… Мне надо быть в курсе. Так вот, попса наших лет, что это было? ДОБРЫ МОЛОДЦЫ? ПОЮЩИЕ СЕРДЦА?
FUZZ: Что-то типа того, да.
Евгений: Но ведь это х…я невероятная! Мы этого и не помним, потому что годы прошли, но «в контакте» это можно найти, и я иногда включаю. Бл…, это же просто убожество! И это убожество продолжается сегодня. Я не хотел бы сказать, что попса, потому что ее хавает большая часть публики, это их дело. Не я судья этому. И хочу тебе сказать, что я слышу всякие высказывания по поводу Киркорова или каких-то там еще исполнителей, которых я не знаю. Но они собирают залы, понимаешь?
FUZZ: Так вот это меня и удручает.
Евгений: Меня это не удручает, в данном случае. Посмотрев это, я вижу, что, действительно, режиссура там работает, и они делают свое дело, они поднимают толпу, которой я не знаю, что нужно. Я не отождествляю себя с ними. Я позавчера думал, что в нашей стране происходит? Мы народ или население? И я понял – мы не народ, мы - население. Так вот, это население меня не очень сильно волнует, пусть они слушают все, что им угодно. Я не нахожусь в этом кругу.
FUZZ: Но ты живешь здесь.
Евгений: Да, но не в этом кругу. Мне тесно, честно говоря. Пойми меня правильно, я очень доброжелателен к этому населению. Я только им скажу «Добрый день», «Доброе утро», «Пожалуйста», «Будьте любезны», и они… сразу – «Ой! А что я, куда-то не так пошел?» - И я тогда думаю… идите, милые мои, идите туда, куда вам хочется.
FUZZ: Так вот, по поводу свободы… Это то, чего здесь по-прежнему нет.
Евгений: Нет. Это рабское государство.
FUZZ: Вот и я о том же. Вернусь сейчас к периоду твоего многолетнего проживания в Голландии. Там ведь на виду совсем другие имена, совсем другие деятели культурные и музыкальные.
Евгений: Согласен с тобой, да.
FUZZ: Ну а здесь все продолжается по-прежнему и это население не пробить…
Евгений: А вот голландцы – они офигительные люди. Офигительные. И если ты приходишь к голландцу и чего-то от него хочешь, то он тебе говорит – «Вот, пожалуйста» или «Большое спасибо», и еще… До этого я не дошел, хотя столько лет там жил, даст комментарий – «Какая у вас прекрасная шляпка!» или «Какая на вас прекрасная курточка», или сапоги, и так далее… Они этому учились, и этой доброжелательности, и если ты ему это говоришь, то он тебе ответит тем же.
FUZZ: Потому что там есть многовековые культурные традиции.
Евгений: У нас их как будто бы нет…
FUZZ: Здесь они есть, но проявляются-то совсем не так.
Евгений: Вот именно! И мне больно за это. Действительно больно.
FUZZ: Причина твоего возвращения из Голландии? Тебе там надоело жить так долго? Захотелось вернуться к родным берегам?
Евгений: Да, я там немножко застоял в музыке. У меня было две…нет, не две, даже пять групп, ну, как и здесь, собственно говоря. Главная причина моя была в том, что Сережа Богаев из ОБЛАЧНОГО КРАЯ всегда был мне очень близок музыкально, и я ему позвонил, и спросил его, что он делает. Ну он ответил, что все хорошо, что он пишет альбом… Серега пишет всегда… и я еще спросил его – «Группу сделаем?» - «Давай, конечно, сделаем». И я сорвался. Потому что там, в Голландии, у меня зацепок уже никаких не осталось. Может быть, я был слаб в этом случае.
FUZZ: Семнадцать лет – это достаточно большой срок.
Евгений: Чтобы понять, что я там просто иностранец.
FUZZ: Насколько я знаю, ты до своего иностранного периода работал не только в Москве, но и в Ленинграде. Это и с Давидом Голощекиным, и еще с одной группой с понятно каким названием.
Евгений: Почему ты не упоминаешь название этой группы?
FUZZ: Ну да, АКВАРИУМ. Мне это слово лишний раз иногда говорить…
Евгений: …обрыдло?
FUZZ: Нет, не в этом дело. Просто меня, например, в том же «в контакте» так достают бесконечными письмами и вопросами про АКВАРИУМ. Поэтому я стараюсь лишний раз не произносить это слово, ведь это для меня часть моей жизни, и я несколько лет делал там то (плохо или неплохо, уже неважно), что потом делал там ты. И еще разные другие персонажи.
Евгений: Я скажу без обиняков, потому что существует масса легенд по этому поводу, но вот я тебе скажу, что АКВАРИУМ… Да я не помню, каким образом я там оказался, правда, не помню и не потому, что я был пьян или еще что-то такое. Кто-то меня пригласил, не помню уже кто.
FUZZ: Ты же еще на фестивале «Тбилиси 80» с АКВАРИУМОМ работал.
Евгений: Я это не называю работой. Играл с ними, да. Конечно, я был для этого туда и приглашен и с удовольствием все исполнял, мне было замечательно интересно, потому что был такой душевный подъем. Ну, мы играли рок-н- ролл. История скажет, что это был за рок-н- ролл и так далее. Как я оттуда извлекся. Потому что группа после тбилисского фестиваля была запрещена. Ты это помнишь прекрасно. Так вот, логический исход из этого был в том, что Боря не мог себе представить ничего кроме того, как играть свою музыку в любом виде. Начались квартирники. Барабанщик, естественно, отпал. Вот поэтому-то… Меня никто не выгонял и я не ушел сам.
FUZZ: Я, собственно, не акцентирую эту тему сейчас. Но помню, как на 25-летие группы, ты все-таки приезжал в 1997 году. Был концерт в «Юбилейном», хотя тогда ты еще жил в Голландии.
Евгений: Они меня пригласили. Мне Боб позвонил и спросил по-бобски: «А ты не хотел бы?» -
«Конечно» - «Приезжай!» - «Приеду».
FUZZ: И твое многолетнее с ними несотрудничество тебе не помешало тогда играть?
Евгений: Нет, ты что? Наоборот, мне было очень приятно.
FUZZ: Тебе доводилось наблюдать АКВАРИУМ на концерте в самые последние годы?
Евгений: Я был в прошлом году осенью на концерте в ДК им. Ленсовета. То, что я видел - я бы никогда не назвал это группой. Это Боб, в конце-то концов, с другими музыкантами, это известно всем.
FUZZ: Солист и аккомпанирующие музыканты, так? Тебе теперь это стало особенно очевидно?
Евгений: Конечно. Это было очевидно уже… Ох ты, черт возьми, ты меня задел этим… Я не берусь судить, но как на сегодняшний день выглядит АКВАРИУМ - это Боб и больше никто. Хоть он и Сашу Титова опять пригласил, но и это не группа. У меня были мысли о том, как бы я, может быть, смог бы играть с Бобом, но я понял, что барабанщик для него – это совсем что-то прикладное, как и все остальные музыканты, которые за ним стоят. Будь их три, будь их двадцать.
FUZZ: В июне этого года, когда прошли очередные выступления АКВАРИУМА в ДК им. Ленсовета, для меня вдруг стало совершенно очевидно, что это не есть группа., а только состав, который аккомпанирует солисту.
Евгений: Боб может пригласить любого профессионального музыканта в свою группу, но это уже не будет АКВАРИУМ.
FUZZ: Согласен. Боб давно уже сам по себе, впрочем, так всегда и было, только ощущалось в других пропорциях. Ну а ты теперь с кем играешь?
Евгений: Ни с кем. Вообще ни с кем. Я отказался от этого. В последние годы я играл в группах ОТСТОЙ, ПОЧТИ ВОЛОДЯ, ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. ТЕЛЕВИЗОР, кстати, что мне очень было приятно. Если стоит углубляться в подробности, то их барабанщик почему-то не смог, а мне было интересно. Вот это была интересная мне барабанная жизнь. Что было еще? Я всего, пожалуй, и не назову. ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ. Тут были только записи, но я уже сказал, что Сережа Богаев был причиной моего возвращению сюда – и обломался очень сильно. Я поставил очень сильно на него – и пролетел. Ничего страшного. Но я очень доволен тем, что мы записали, в этом нет ничего фальшивого. Альбом так не вышел, но есть какие-то записанные вещи, и это классно, мне очень нравится. А сейчас – я не знаю. По всей видимости, это возраст, но я…
FUZZ: Избирательнее стал?
Евгений: Да. Более того, я знаю, что люди сейчас пользуются этим делом и зарабатывают какие-то свои деньги, но я никогда от музыки, никогда! Не собирался иметь деньги. Я никогда не думал о музыке как о работе. Недавно мы записали две песни по поводу альбома «Abbey Road». Донских, Саша Ляпин, Файнштейн. И мы сыграли 9 октября. Но это потом появилось «в контакте», и это просто позорище, понимаешь! Это просто ужас! Мы, по идее, всю свою жизнь учились играть рок-н-ролл. Но… нам это неведомо до сих пор. Сколько можно еще напаривать людей, которые слушают и еще говорят «как это было здорово!». Представляешь, какая фигня?
FUZZ: Поэтому-то ты и не хочешь сейчас ни с кем работать.
Евгений: Нет. Мне это претит просто. Я отставной козы барабанщик, я могу составить компанию и поддержать кого-то, но кого? Участвовать в халтурах – мне это претит, я не хочу. Это все не имеет отношения к музыке, которую я люблю. Мне даже непонятно, ведь эти люди, которые во всем этом участвуют, мы же слушали одну и ту же музыку все эти годы. Другой-то не было! Значит, меня бес попутал, или я идиотом стал, или я болен, но я не хочу, мне правда претит. Просто руки мои барабанные – а ведь могу! – они опускаются от этого.
FUZZ: Преподавать ты бы не хотел? Тебе ведь есть чему научить.
Евгений: Есть. Ко мне подходило, конечно, некоторое количество людей - «мне бы руки поставить», но я не вижу в них … Знаешь, у меня был один ученик. Бизнесмен. Он платил деньги. Его задача была следующая - через год будет его пятидесятилетие, и он хотел, чтобы в зале, который он снимет, показать себя с группой и сыграть на барабанах. ОК, я это могу понять. Я его научил чему-то, но не знаю, что из этого потом вышло. Но я-то не для этого. Для этого есть масса других людей, которые закончили наши высшие учебные музыкальные заведения. Пускай они этим занимаются. Если ко мне придет человек с глазами, в которых я увижу, что он действительно хочет, то, как мы слушали, то тогда я его пойму. Но такого я еще пока что не вижу. Люди, на сегодняшний день, имеют массу информации – в отличие от нас. Мы-то ее собирали каким образом? Но собирали все-таки. Сейчас нажми кнопку – и все тебе откроется. Было бы желание. Только учись. Если у тебя есть желание, если ты хочешь играть, если ты знаешь, что ты без этого не можешь и ты хочешь научиться что-то сказать. Неважно, барабаны ли это, гитара, бас, все, что угодно - вперед! Если тебе чего-то не хватает – приходи, но я в твоих глазах действительно должен увидеть, что тебе это нужно!
FUZZ: Судя по всему, твои ощущения от дальнейшего развития музыкального всего у нас весьма пессимистичны.
Евгений: Тьфу ты, Господи, да я об этом совсем не думал.
FUZZ: Но фактически об этом сказал. И не раз.
Евгений: Да? Слушай, давай не будем употреблять слово «развитие». Нету тут никакого развития. Оно все бредет так само по себе… Мы все бредем, бредем, пытаемся выйти куда-то. На самом деле, вся эта музыка, которую я слышу, это только зарабатывание денег себе на жизнь, музыки и духовного в этом ничего нет. Абсолютно! Это мой взгляд на то, за чем я слежу, что я вижу, слышу и так далее. Ничего! Понимаешь?
FUZZ: Очень понимаю. Что ты слушаешь для души? Есть же какие-то имена, которые тебя будоражат по-прежнему.
Евгений: Конечно. Могу тебе поставить. Но их очень много. Мое состояние души, оно не всегда постоянно. Оно бывает разным. И для этого у меня есть вот этот шкаф, который удовлетворяет на сегодняшний день мое любое состояние души, и некоторые из них я могу тебе продемонстрировать.
Женя стал включать песни из пластинок, которые стояли у него в шкафу. Надо было видеть, как необычайно энергично он их слушал… Необычайно активно пропуская музыку через себя. Так поступать могут только рокеры старой закалки. Но потом он включил еще и джаз, а в финале нашего продолжительного разговора – здесь опубликована лишь его часть - поставил «Лунную сонату». Отличная, кстати, получилась, кода для нашей беседы.
George ГУНИЦКИЙ
Фото: //susanin.udm.ru/
