В своей последней работе "Violent Acts of Beauty" Шон Бреннан соединил музыку протеста 60-х гг. с современным и оригинальным звучанием. Не смотря на то, что музыка Шона часто проявлялась в виде поэтических образов острых социальных проблем, реакция фанатов на новый альбом London After Midnight была довольно неоднозначной.
Интервью с основателем проекта London After Midnight было организовано FUZZОМ необычным способом - поклонники сами задавали вопросы группе, на лучшие из которых ответил Шон Бреннан.
Какой смысл несет в себе пятиугольная звезда как символ London After Midnight?
Шон Бреннан: Пожалуй, это приведет к пятому альбому LAM.
Пауки и паутина, кажется, являются особенными для тебя. Что делает их особенными? Есть ли какая-то особая символика, которую ты подразумеваешь под паутиной?
Шон: Паутина связана со "Spider and the Fly", песней про соблазнение, романтику и любовь. Поэтому я полагаю, что паутина была хрупким символом этих вещей. И LAM имеет эту трагическую романтику в основе.
Кажется, ты предпочитаешь не раскрывать некоторую информацию о себе. Как дату рождения, например. Почему?
Шон: Когда люди знают точную дату рождения, это облегчает возможность проследить тебя, твой домашний адрес и т.д. Я держу всю эту информацию в секрете, в том числе мой домашний адрес, потому что в прошлом меня преследовали и угрожали моей жизни. Я никогда не знал тех людей, это были просто сумасшедшие люди, одержимые LAM. Общественным людям иногда приходится иметь дело с такого рода проблемой. К счастью, "Шон Бреннан" является достаточно распространенным сочетанием ирландского имени, так что если кто-то попытается меня найти, они не смогут этого сделать
.
Какова, на твой взгляд, роль артиста как посланника в современном обществе?
Шон: К сожалению, лишь немногие артисты видят себя подобным образом. Они становятся "артистами", как способ стать известными, чтобы удовлетворить свое эго. У них нет никакого посыла. Но я думаю, посыл необходим, чтобы быть актуальным. Чтобы выдержать испытание временем, нужен посыл. Искусство совершенно бессмысленно без стоящей за ним какой-либо цели. Для меня искусство, которое обращено только к самому себе, не так уж интересно. Я предпочитаю искусство, которое что-то говорит и фактически занимает позицию подрывного.
Что приносит тебе наибольшее удовлетворение в творчестве?
Шон: Я думаю, наибольшее удовольствие доставляет сам процесс, независимо от того, занимаюсь я музыкой или каким-то другим видом искусства: лепкой, рисованием и т.д. Но именно в области музыки особенно приятно его завершение, потому что музыка в большей степени, чем любая другая форма искусства, зависит от тех хрупких и мимолетных мгновений и, когда кажется, что буквально из ниоткуда возникают такие вещи, как твое музыкальное исполнение или, прежде всего, сама способность творить. Процесс написания и записи песен может быть сравним с тем, как ты проходишь по канату над ямой со львами и каким-то чудесным образом перебираешься на другую сторону и что-то ухватываешь. Приятно быть на другой стороне, уловив это "что-то", а не в начале, ожидая, что ты что-то поймаешь. Приятно, когда эти мгновения запечатлены навсегда и доведены до конца.
Что ты можешь сказать о Роззе Уильямсе (который когда-то был твоим коллегой), создателе Калифорнийского дет/готик рока?
Шон: Ну, я бы не сказал, что он был коллегой. Он как бы угас прежде, чем появились LAM. Я сам никогда не был фанатом его музыки. Все же я помню первый концерт Christian Death после воссоединения в Голливуде, как раз когда я основал LAM в 90-х. А затем были другие концерты-воссоединения почти каждый месяц. До тех пор, пока все не потеряли интерес. И это привело к тому, что они буквально играли в маленьких ресторанах на 15 человек (представьте себе фильм "Хедвиг и злосчастный дюйм", когда они выступают в небольших ресторанах для горстки безучастных стариков). Рассказывали, что Розз делал все эти шоу ради денег на наркотики, и это печально. Но, в любом случае, я не думаю, что они по-настоящему внесли большой вклад в музыку в художественном плане. Личные проблемы сломали их и были отнюдь неблагоприятны для сцены, потому что он также как бы преподавал деструктивный образ жизни своим фанатам. Хуже всего то, что люди, которые имеют проблемы с зависимостью, часто могут превозносить деструктивность и невежество, даже ненамеренно. Я никому не желаю плохого. Это очень грустная история. Но есть более важные вещи вне этого.
У тебя есть любимое дикое животное/птица/и т.д.? То есть животное, о котором ты много знаешь и о котором тебе нравится говорить? Кто это?
Шон: Каждое животное уникально и интересно по-своему. Но мне очень нравятся вороны. Моя фамилия означает "Ворон". Лисы тоже довольно прикольные. И белки.
Что важного ты можешь сказать о бездомных животных? Удавалось ли тебе встретить одного из них, и если да, то чем это обернулось для тебя?
Шон: Когда я был маленьким, дом моей семьи был словно магнитом в окрестностях для бездомных животных. А позже я также подбирал бездомных животных. Ненужные животные – это огромная проблема, и люди должны стерилизовать своих питомцев, чтобы со своей стороны сократить число ненужных животных. Это также является причиной, почему люди никогда не должны покупать животных у заводчиков или в зоомагазинах. Бесчисленное множество ненужных животных в приютах ждут кого-то, кто их заберет, но люди все же ПОКУПАЮТ животных в зоомагазинах и у заводчиков, обрекая тех бескровных животных на смерть. Отвратительно, что люди могут быть столь пренебрежительными к проблеме, но людей приучают все больше и больше игнорировать реальность и потреблять или идти на поводу у своих эго и жадности. Так что эти проблемы будут продолжать расти, если люди не начнут принимать меры.
Какова твоя принципиальная точка зрения, а также личное отношение к животным в неволе? Что послужило бы показательным примером встречи с животными в неволе?
Шон: Это допустимо только, когда нет другого выбора для выживания животного. Но, конечно, условия должны быть гуманными и как можно естественнее. Я совершенно не люблю зоопарки, цирки и другие места содержания животных взаперти в тесных клетках, где их жизни подвергаются тому, что считалось бы пыткой согласно Женевским конвенциям, будь это совершено в отношении человека. Я помню, как ребенком ходил в зоопарк в Нью-Йорке и видел животных в тесных клетках, за толстыми железными прутьями. Это было поистине душераздирающим зрелищем.
Всегда было интересно, каким ты был в школе, а затем в колледже? Какого мнения ты был о тех коллективах? Что дало тебе общение с одноклассниками?
Шон: В школе я был очень артистичным (рисовал, лепил и снимал фильмы), и, в основном, держался в стороне. Но мое искусство начало привлекать большое число почитателей, и, в результате, было не так просто держаться в стороне. К окончанию школы я был начинающей знаменитостью в моем маленьком городке благодаря моему искусству и тому, что я снимал свои собственные фильмы, а также благодаря тому факту, что мой брат был достаточно хорошо известным специалистом по гриму и визуальным эффектам, как раз начинавший тогда работать в крупных и хорошо известных Голливудских фильмах.
"Невидимая" жестокость – когда на поверхности все выглядит прекрасно и невинно, а внутри темнота. Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с чем-то подобным? Удалось ли тебе изменить эту темную сторону? Я предполагаю, что об этом уже есть песня или еще будет?
Шон: У многих людей есть эта привлекательная "наружность", но плохое "внутреннее содержание". И, к сожалению, наша культура преподносит это как нечто желательное и "крутое". Вместо того, чтобы быть хорошими внутри, что есть самое главное, многие люди предпочли бы быть привлекательными, но подлыми. А потом они жалуются, какой мир плохой. Люди могут быть реальными идиотами.
Чтобы ты сделал, если бы однажды встретил Барака Обаму?
Шон: Обама был выбран многочисленным, полным энтузиазма большинством населения США, ожидавшим от него прогрессивных действий. Проблема в том, что он не был достаточно прогрессивным демократом, он был весьма консервативен во многих вопросах, что сейчас отражается на числе его избирателей. Он не слишком популярен среди людей, которые выбрали его в прошлый раз, и его поддержка движением "Захвати Уолл-Стрит" очень низка, так как они хотят прогрессивных изменений, а не разрушительную консервативную политику.
Если бы Обама хотел быть прогрессивным, что, как иногда он заявлял, было его желанием, у него была огромная поддержка после его избрания, которая позволила бы ему выдвинуть прогрессивные инициативы. И эти инициативы по-настоящему помогли бы экономике, обеспечили бы здравоохранение, закончили бы войну и т.д. Но он предпочел подчиниться воле консерваторов, которые, по иронии судьбы, потерпели сокрушительное поражение и были осуждены населением США после 8 лет ужасного правления Бушем. Я бы спросил его, почему он не воспользовался мандатом народа и не настаивал на прогрессивных изменениях, которых хотела и ожидала общественность. Я бы спросил его, "неужели наша страна настолько контролируется консервативными корпоративными властями, что невозможно иметь государство, управляемое людьми, состоящее из людей и для людей". Я знаю, что это так, но нам нужен кто-то у власти, кто признает это, чтобы мы могли начать работать над этой проблемой.
Как тебе видится необходимая реформа политической структуры США?
Шон: Первое, что необходимо совершить, – это убрать деньги из политики. В последние десятилетия именно деньги, а, следовательно, корпоративное влияние, стали ядром политических кампаний. До этого кампании финансировались за счет публичных средств – это не значит, что тогда все было совершенным, просто все стало намного хуже, когда республиканец-консерватор Рональд Рейган изменил законодательство и позволил корпорациям влиять на выборы.
Когда деньги будут отозваны у политических кампаний, когда политики смогут выполнять работу, для которой они были избраны, а не беспокоиться о том, как собрать миллион долларов на их следующую кампанию, когда влияние мега-богатых корпораций на кампании будет устранено, тогда система начнет меняться к лучшему. Конечно, консерваторы не хотят этой перемены, потому что их приоритет – это богачи и удержание власти. Именно поэтому меня всегда поражает, когда кто-то называет себя консерватором.
Планируешь ли ты политическую карьеру в будущем? Какие изменения могли бы быть в мире, если бы у тебя была политическая власть?
Шон: Нет, я не планирую политическую карьеру. Я никогда не получил бы поддержки. США слишком консервативны. Это не так, как в Австралии, где, например, Питер Гарретт из Midnight Oil мог быть выбран на государственную должность. Там могут быть выбраны несколько более прогрессивные люди и люди с нетрадиционными в прошлом профессиями (как "рок-звезда"). Хотя если бы у меня был шанс, я хотел бы баллотироваться на какую-нибудь политическую должность. Но, как я упоминал ранее, система настолько кривая здесь, в США, что это практически невозможно для кого-то, как я.
И последний вопрос. Ты просишь фанатов посодействовать London After Midnight, если они хотят увидеть группу живьем. Почему?
Шон: Чтобы группа могла гастролировать или выпускать альбомы, единственный способ – это если кто-то с полномочиями, как организаторы концерта или звукозаписывающие лейблы, в курсе о спросе. Если Ваш местный организатор концерта никогда не слышал о LAM, тогда это действительно осложняет мне задачу заказать концерт. Даже если LAM пользуются популярностью у фанатов, эта популярность ничего мне не дает до тех пор, пока местные клубы, промоутеры и ди-джеи не знают о том, что люди хотят услышать музыку LAM и увидеть LAM на концерте.
Вот почему это действительно важно, чтобы фанаты делали то, чем занимались звукозаписывающие лейблы до файл-шейринга, и давали организаторам знать о спросе. Сейчас невозможно сказать, основана ли популярность группы на продажах дисков, как это часто делалось раньше, так как файл-шейринг, в сущности, навредил продажам дисков и разрушил лейблы, а также разрушает группы. Поэтому фанатам нужно активизироваться и сделать работу, которую прежде делали лейблы.
Теперь фанаты продвигают группу. Поскольку некоторые фанаты не намерены поддерживать группу покупкой альбома за 9 долларов, меньшее, что они могут сделать, – это связаться со звукозаписывающими лейблами и сказать им о том, что они хотят больше музыки на дисках, связаться с клубами и радио ди-джеями и сказать им о том, что они хотят услышать музыку, связаться с организаторами и сказать им о том, что они хотят тур, а также пытаться делать так, чтобы друзья покупали музыку, футболки и мерчандайз. Все это гарантировало бы концерты и новые альбомы. И это то, о чем я прошу фанатов LAM. ПОЖАЛУЙСТА, помогите. Сейчас это единственный способ, чтобы группы могли вести деятельность, – за счет помощи и поддержки фанатов. Я не прошу этого без причины. Зачем бы я это делал? Есть причина, по которой я говорю эти слова. Без поддержки фанатов и без дохода вряд ли что-то может получиться. Да, другие группы гастролируют, но у них есть связи и деньги от лейблов, а также они являются больше гастролирующими группами, нежели чем LAM. LAM – это проект, а вовсе не концертная группа. Живые туры – редкость. Другие группы только гастролируют, и у них есть связи, а также менеджмент, помогающий им это сделать. Я делаю музыку, и мне нужна помощь фанатов, чтобы организовать гастроли, так как у меня вообще нет менеджмента или кого бы то ни было, работающего на меня, чтобы что-то сделать.
Фото: //londonaftermidnight.com/
Подготовила: Ольга Зубкова
