К семидесятилетию Победы вышли и продолжают выходить новые фильмы и сериалы.
Зритель, хотя бы отчасти знакомый и с обширным, почти исчерпывающим, советским кинотекстом о войне, и с не особенно удачным российским, к этим новинкам подходит с некоторой осторожностью. Великая Отечественная война всё больше воспринимается как частное, семейное горе и семейная мифология, своеобразная точка идентификации семьи и народа, успех идеи с «Бессмертным полком» тому убедительное свидетельство. А кино, снятое к красной дате, вызывает заведомые опасения своим предположительным официозом.
Тем не менее среди фильмов о войне весны 2015 года рождения есть не только не стыдные, но и те, которые выполняют, собственно, основную задачу картины на подобную тему – говорят о войне что-то новое понятным и человеческим языком.
Показательно также, что из трёх громких премьер – «Битвы за Севастополь» в теле- и киноверсии, римейка потрясающего фильма Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие» и фильма «Дорога на Берлин» по повести «Двое в степи» Эммануила Казакевича две первые – о женщинах на войне, и все три – по сути камерные, частные истории. То есть кинематографисты наконец уловили народный нерв современности в восприятии войны, что не удалось, например, (хотя и там была сделана, по крайней мере, драматургическая попытка) Фёдору Бондарчуку в «Сталинграде».
Ведь что такое война в живом восприятии нынешнего народа России – детей, внуков и правнуков победителей? Это старые семейные фото; это отец на демонстрации, а сын у него на плечах, и дедушка на инвалидке, потому что без ноги; это прабабушка, которая ничего не рассказывает, а только плачет, когда поёт какие-то песни: поёт и плачет. Ещё один любопытный эффект – повзрослевшим внукам и правнукам ветеранов, которых всё-таки большинство среди людей активного возраста, гораздо проще представить своих стариков легендарно-молодыми, тем более что многие их и в живых-то не застали. И нынешние фильмы с красивыми молодыми артистами вполне попадают в образ вечно юных и отважных, на грани человеческих возможностей предков, в каком-то смысле – действительно вечно живых, как какие-нибудь полубоги-прародители. Разумеется, это далеко не вся правда о войне, даже не малая её часть, но в этом действительно есть что-то новое, какой-то адекватный времени взгляд.
Характерна в этом смысле картина режиссёра Рената Давлетьярова «А зори здесь тихие», которая относится к первоисточнику именно как внучка к бабушке: это римейк одноименного фильма Станислава Ростоцкого 1972 года по повести писателя-фронтовика Бориса Васильева. То есть создатели настаивают, что это никакой не римейк, а новая экранизация, но воспринимается-то именно так и никак иначе. Какой-то «изряднопорядочный» публицист обозвал картину «националистической пропагандой» за максиму с экрана о том, что фашисты – не люди и даже не звери. Вступать в полемику не будем, заметим только, что, думается, множество очевидцев и жертв событий и в Восточной, и в Западной Европе, и вовсе даже не русских очевидцев и жертв, вполне согласились бы с героями фильма – если бы им довелось.
Что действительно вредит фильму, так это саундтрек – музыка слишком пафосная для камерной истории гибели пятерых девчонок на карельском озере, ведь в сюжете заложена трагедия такой чистоты и пронзительности, которой никакие дополнительные подпорки не нужны. А песня в исполнении Олега Газманова на титрах вовсе выбивает из чувства, и наворачивающиеся слёзы сами собой закатываются назад: каким бы патриотом ни был Газманов, его голос у большинства взрослых ассоциируется с разлюли-малиной из девяностых, а никак не с Великой Отечественной. Ещё – но это сугубо моё мнение – фильмам про войну более чем полувековой, но ещё не тысячелетней давности категорически не идет 3D. Это неплохая, в общем, технология использована совершенно не по адресу.
Из явных успехов – ускоренный по отношению к фильму Ростоцкого ритм, который, наряду с саспенсом, сообщает картине лаконичность легенды, потому что, как бы то ни было, это история про победу: героини погибли, но остановили немецкий десант, примерно как какой-нибудь Роланд в Ронсевальском ущелье. Ещё – убедительный старшина Васков (артист Пётр Фёдоров) и фантастически красивые, каждая по-своему, молодые российские актрисы – Анастасия Микульчина, Евгения Малахова, Кристина Асмус, Софья Лебедева, Агния Кузнецова, которые, оказывается, ещё и умеют играть. Благодаря женским образам фильм заряжен не только героикой, но и потрясающим нежным эротизмом, в хорошем смысле этого слова. Великолепие нашей северной природы почти язычески рифмуется с силой и хрупкостью молодых женщин, и эти «прерванные ниточки», которым не довелось продолжиться в любви, детях, радости, звучат с величием и обречённостью согласного водопада.
В центре картины «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого, не совсем, впрочем, отвечающей своему эпическому названию, – судьба легендарного снайпера Людмилы Павличенко, которую в Штатах называли не иначе как «леди-смерть». С американской стороны и начинается кино – в Москву спустя годы приезжает Элеонора Рузвельт и перед визитом к Хрущёву распоряжается отвезти её к давней знакомой. Эта знакомая и есть Людмила Павличенко. У этих событий есть реальная основа, Павличенко действительно побывала в Штатах в годы войны в составе молодёжной делегации, общалась и с президентом, и с первой леди, и тогда же произнесла свою знаменитую реплику по поводу открытия Второго фронта: «Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!»
Впрочем, основная линия повествования – советская и фронтовая. Начинается немного издалека, с семейной истории: строгий отец, офицер НКВД, хлопотунья мать, и Людмила – тихая серьёзная девочка с тяжёлым взглядом. Артистка Юлия Пересильд удивительно точно попала в этот девичий и женский тип. Правда, в этой части биографию героини несколько подретушировали: заучкой и синим чулком Павличенко не была, ещё до поступления в Университет у неё случился короткий ранний брак, она родила сына. Впрочем, для кинокартины это несущественно, образ получился вполне цельным. Довоенные эпизоды не назвать лучшими в фильме, но они удачно подсвечивают главных героев (помимо Людмилы, здесь появляется ещё её подружка Маша (Полина Пахомова) и молодой хирург Борис (Никита Тарасов). Несколько пережали, на мой взгляд, с карикатурностью одесско-еврейской семьи Бориса: они всё же интеллигентные люди, а не персонажи Бабеля. Подлинную силу история набирает, когда Людмила уходит добровольцем и попадает в школу снайперов: отличные сцены с костром из кукол, платьиц, неуставного нижнего белья, всё это отбирают у девчонок строгие командиры, с напутствием старшины: «девчата, берегите передок, без любви давать будете – по рукам пойдёте». В дальнейшем этот лейтмотив – женщина на войне – от бытового и слегка комичного движется к драме и трагедии. Интересно, что трагедия в «Битве за Севастополь» – своего рода зеркало «Тихих зорь»; если в повести Бориса Васильева погибали девочки, а единственный мужчина выживал и нёс их образы с собою, то вокруг Людмилы погибают любимые мужчины. В телеверсии три из четырёх эпизодов названы мужскими именами, и рассказывают они о трёх коротких и сильных, таких, что на всю жизнь может хватить, романах, причём два из них – вполне платонические, как в те времена зачастую и бывало. Командир и учитель Макаров (Олег Васильков), напарник Леонид (Евгений Цыганов), фраза которого – «Война – это такая жизнь» видится ключевой не только для картины, но и для русского характера, и доктор Борис, с которым героиня снова встречается в госпитале.
«Битва за Севастополь» – при том, что шедевром её, пожалуй, не назовёшь, видится очевидным прорывом в разговоре на военную тему в современном кино. Во-первых, здесь есть ненадуманная человеческая история, во-вторых – фильм наконец избавлен от деревянных диалогов и вообще от обилия болтовни, чем долгое время грешило наше кино. В лучшие моменты здесь отличная картинка и хорошая музыка: то Маша споёт украинскую песню, то взлетит, окрылённая сильным голосом Полины Гагариной, цоевская «Кукушка» – песня совершенно другой эпохи замечательно попадает в материал. Но при всей романтике и духоподъёмности фильм тяжёлый. И дело не только в крови и смерти, но и в том, как он смотрится именно сейчас, этот русско-украинский проект. Невозможно видеть эту трудную гармонию людей и не думать о нынешней душераздирающей, противоестественной разделённости.
«Дорога на Берлин» известного телевизионными работами режиссёра Сергея Попова при явном участии Карена Шахназарова – ещё один негромкий успех; при просмотре поймала себя на мысли, что эту картину можно будет и пересмотреть спустя время, что нечасто случается с современными русскими фильмами. В основе – повесть Эммануила Казакевича «Двое в степи». Казакевич, как и Борис Васильев, воевал, и события у него показаны изнутри: со всеми военными случайностями, трагическими нелепостями, а также характерной для писателя меланхолической иронией. Даже традиционная для советского дискурса «дружба народов», которую многие оказались способны оценить лишь десятилетия спустя, показана в несколько комичной коллизии: образованного городского паренька, офицера-вестового Сергея Огаркова (Юрий Борисов), обвиненного в трусости за недоставление депеши, конвоирует в штаб армии рядовой-казах Джурбаев (Амир Абдыкалыков). Оба героя харизматичны и выпуклы, как в каком-нибудь вестерне: бесхитростный и стойкий формалист Джурбаев и артистичный интеллигент Огарков. Артист Борисов местами переигрывает с болтовней, но берет обаянием, Абдыкалыков органичен безо всякой позы. В этом камерном и лаконичном роуд-муви несколько ложных финалов и открытая концовка с интонацией «так бывает», в постановке чувствуется и почерк Шахназарова с его естественностью показа военного быта, знакомый хотя бы по его «Белому тигру» (фильм по книге петербургского прозаика Ильи Бояшова, в свое время выдвинутый на «Оскар»), и непринужденный юмор и легкость, будем надеяться, привнесённый именно его молодым коллегой Поповым.
Каждый фильм о Великой Отечественной в России – несколько больше, чем просто кино; прикосновение к этой теме требует не только таланта и мастерства, но и ответственности, и глубокого личного переживания. В любом случае, подход только с позиций индустрии здесь заранее обречен на провал – как, в общем, и в любом случае, когда люди хотят сделать хороший фильм, а не просто срубить денег, просто тут подобное отношение видно и вовсе как под увеличительным стеклом. То, что новые фильмы семидесятой победной весны оказалось не стыдно смотреть, – некоторый знак надежды на то, что и в искусстве, и в обществе нашем что-то меняется в лучшую сторону.
