FUZZ: Интересно ваше отношение к музыке. Когда вы работали с Геннадием Бачинским, складывалось впечатление, человек вы немузыкальный и интересуетесь только Дитером Боленом.
Сергей Стиллавин: Трудно заниматься музыкой, если ты по статусу своему и по профессии не ди-джей. По крайней мере, на “Максимуме” и “Модерне” это было именно так, потому что Гена был именно ведущим музыкальным, и более того, музыкантом, сам же. А я, как человек, который занимался информацией исключительно, соотвественно, никогда к этому доступа не имел: ни к фонотеке, ни к технологии. Т. е. за пультом музыкальным не я сидел. Поэтому, понятное дело, отрицание всего этого… Когда мы уже переехали в Москву, выяснилось, что Геныч тайно лоббировал музыкальные интересы различных исполнителей под видом прививания хорошего вкуса. Он был представителем финского лейбла в Питере, и финские исполнители были им опекаемы достаточно плотно. И Генка-то подавал как “Ну смотри, Серега, какая классная музыка!” А потом уже, как мы в Москву приехали, как-то в разговоре совершенно случайно выяснилось, что это был его бизнес-проект, так скажем. А я совершенно не отказываюсь от симпатии к Дитеру Болену, тем более, что советская эстрада, мне кажется, к огромному сожалению, до сих пор ни по звуку, ни по качеству музыки, хотя бы даже одноразовой, ну как-то с трудом подходит к тому уровню, который в 1985 году был у MODERN TALKING. И совершенно не стыдно. Другое дело, что когда ты попадаешь на радио, у тебя открываются достаточно большие возможности для знакомства со всей музыкой сразу. И, поскольку папа у меня битломан, и в свое время на барабанах стучал в ансамбле в институте, он в Военмехе учился, то конечно Маккартни и THE BEATLES – все это было в детстве для меня настолько же близкой музыкой, как MODERN TALKING. Но никому же не придет в голову смеяться: вот ты дурак, ты THE BEATLES слушал! Это был элемент игры. Я даже сейчас не могу ответить на вопрос: “Сергей, а что Вам нравится?” Вы знаете, столько всего интересного, что невозможно очертить круг. Единственное, что я не очень люблю слушать – тяжелые металлические группы. Мне кажется, для этого нужен особый психологический надрыв внутренний, очень серьезный. Т. е. нужно быть в конфликте очень сильном с самим собой и с обществом, чтобы эта музыка реально тебя удовлетворяла. А все остальное – по мере сил.
FUZZ: А как возникла ваша рубрика “Вкусовщина”?
Сергей: “Вкусовщина” - это прекрасная идея нашего товарища Володи (Владимира Владимировича Пастухова). Название придумал я. Программа была задумана именно как иллюстрация личных вкусов в музыке – то, что нравится на данный момент, или ностальгических. Плюс еще у слушателей есть возможность свой вкус в этой рубрике выразить. Есть отдельные люди, например, Витус, наш звукорежиссер, который, естественно, эстетствующий мужчина и у него композиции в этой рубрике получаются не самые раскрученные и не самые любимые народом. Но в целом попадаются очень народные вещи. Мы стараемся исповедовать принцип, чтобы это были не затасканные хотя бы в последние пять лет вещи. Это единственное условие. А там уж.. у каждого свой вкус. Ну конечно, у каждого есть, наверное, желание, знаете, как с книгами дело обстоит – желание показать свой вкус более элитарным, чем он есть на самом деле – есть такое заболевание. Но за себя я могу сказать – я приношу вещи, которые мне нравятся. А не то, чтоб показать: смотрите, какой я крутой, я вот это слушаю! Думаю, что и остальные так же стараются приносить то, к чему у них душа лежит. А уж как получается – так получается. Здесь все участники на равных, все действительно свою нотку вносят. Соответственно, рубрика получается такой пестрой. Единственное, о чем мы договариваемся, это западный ассортимент мы берем на данной неделе или советский/российский.
FUZZ: А рубрику “Культпросвет” вас как раз отец-битломан надоумил сделать?
Сергей: Не то, чтоб надоумил. Это было еще сто лет тому назад, еще в Питере, еще на “Модерне”. И это все происходило еще в разговорах с Генкой. Они были знакомы, хорошо друг к другу относились. Просто, когда мы встречались, папа говорил Генке, мол сделайте вы рубрику, где старые вещи, которые в свое время были актуальны, были возвращены на радио. Геныч это все слушал, соглашался, но на практике руки не доходили никак до этого. А потом, когда Генки не стало, в памяти всплывали определенные моменты, воспоминания… Геныч действительно был очень эрудированным человеком в плане музыки. И у меня было две возможности как-то подтянуть свои познания в этой сфере: либо тупо читать и слушать самому, либо это обращать на пользу общему делу. Я выбрал второй вариант. До этого мне и папа показывал какие-то песни, о которых я, например, думал, что это новые вещи 1980-х, 1990-х, 2000-х. Мы живем в эпоху тотальных римейков и паразитирования на музыке прошлого, а молодым людям это не так очевидно. Новые аранжировки, новый саунд придают песне современное звучание, а на самом деле под эту штуковину, может быть, пели и плясали многие другие поколения. Изначально это тоже было идеей, чтобы показать, что многие вещи сегодняшние, они откуда-то из прошлого. И мне самому интересно этим заниматься – историей групп, исполнителей, с ними знакомиться. Конечно, это требует уйму времени. Честно говоря, я работу над “Культпросветом” сравниваю с моим стартом в радиожурналистике, когда я делал пятиминутную передачу о недвижимости. Для того, чтоб сделать один этот выпуск, тратил часов 5-6. Это была катастрофическая несправедливость, когда я видел что ди-джеи просто болтают в микрофон (ну, казалось бы, чисто внешне это выглядит – мысль пришла ему в голову, и он сразу выдал ее в эфир), а тут, чтобы сделать пятиминутную программу, нужно пахать и пахать. Ну таковы, к сожалению, условия бизнеса.
FUZZ: Вам интереснее вспоминать 80-е – 90-е, которые вы уже знаете, ностальгировать, или открывать 50-е – 60-е?
Сергей: Я, честно говоря, ненавижу музыку 90-х годов. НЕНАВИЖУ. Все, что происходило у нас с музыкой начиная с 1992-го года по 1997 - 98-й – это, мне кажется, провал в истории мировой музыки. Такого мусора... Даже по хит-парадам видно, просто какой-то шлак. Ностальгии никакой нет. Мне может быть интересно разбираться в истории каких-то исполнителей, но они все уже типичны. Проблема в том, что начиная с конца 1970-х, даже с середины, уже пошло такое количество именно в буквальном смысле проектов в музыкальной индустрии, когда не группы, не отдельные дарования, а именно проекты, спродюсированные профессионалами и набранные по принципу группы НА-НА, с одним королем и четырьмя-пятью-двадцатью куклами (ну, я схематично это все говорю). Короче, люди, которых собрали вместе, но не которые сами собрались по велению души. Их огромное количество и в 80-90-е, и уж тем более в 2000-е годы. Поэтому мне неинтересны эти истории многочисленных реинкарнаций продюсерских вымыслов. Но вот то, что касается первой половины 70-х, 60-е годы и конец 50-х – у меня в прошлом году это было – мне безумно интересно. Мне кажется, самый интересный период в мировой музыке – это где-то 1962-й – 1974/75-й год. Мне по сердцу очень эта музыка. То, что было до THE BEATLES – достаточно все однотипно, но вторая половина 60-х – это крутая музыка. Я родился в 1973-м и мне очень интересно понимать, что происходило в музыке до того, как я сам появился на свет. Понимать своих родителей, наверное, в какой они обстановке жили, какая музыка звучала. Понятно, что западные хит-парады не отражают реальность в нашей стране, как, например, хит-парады 90-х, когда музыка стала полностью интернациональной и Россия обзавелась FM-радиовещанием. Сейчас мы живем в едином музыкальном пространстве, достаточно дешевом, я имею в виду популярное радиовещание. Но мы со всем миром шаг в шаг идем. Куда бы мы ни поехали в Европе, в мире – по большому счету музыка, кроме национальных хитов, везде одинаковая. А в 60-70-е годы мы были обделены очень сильно, и тем не менее любопытно проводить параллели в настроении именно в музыке. Может быть мы отставали в какой-то степени, но годы стерли различия. То, что в Европе игралось в 1965-ом, у нас игралось в 1970-м или, может быть, чуть позже. Но все равно этот нюанс звука и настроения музыки помогает почувствовать то время — мне лично.
FUZZ: Может, тогда вообще пропускать 1990-2000-е?
Сергей: Для сравнения, мне кажется, все же честно давать понять людям, в какой заднице музыкальной мы находимся. С точки зрения понимания того, как бежит время, очень важно. У нас же шаг (в рубрике) - пять лет: 2005, 2000, 1995 и т. д. И когда ты слушаешь песню 2005-го года и тебе говорят — пять лет назад — и звучит музыка, о которой “Е-мое, да я ж вчера это слушал!”, этого было много. Уже и пять лет прошло, и десять, и пятнадцать — время летит очень быстро и все-таки для понимания того, насколько сегодняшняя музыка, не хочу назвать ее примитивной, все-таки поп-музыка всегда была доступной, так скажем. Но уж совсем она коммерческая стала. Сейчас проекты делаются удобоваримыми для всех. Создается такой продукт, чтобы его купило как можно большее количество потребителей. И это, конечно, ужасно. Музыка, особенно начала 70-х — там мы ясно видим почерк. И сегодня она не каждому подходит по настроению, не каждому нравится. А сейчас, мне кажется, вся индустрия заточена на то, чтобы сделать продукт для всех, вот как йогурт, как журналы глянцевые. Чтобы он всем был хорош. Вот это омерзение нашего времени.
FUZZ: А рубрика “Народный продюсер” — показатель той задницы, в которой музыка находится? И можно ли назвать ее музыкальной?
Сергей: Знаете, с каждым годом музыкантам становится все труднее и труднее. Потому что столько уже написано, а нот и количества комбинаций все меньше и меньше в плане мелодий и т. д. "НП" был задуман как всплеск активности слушателей творческих. Любая радиостанция получает компакт-диски и файлы по электронной почте. Самодеятельные или полусамодеятельные артисты хотят прорваться в эфир, встать в один ряд с теми исполнителями, кто ротируется. Но Маяк — не музыкальная станция, это talk-станция, здесь нет смысла пробиваться именно в эфир. Потому что количество песен ограничено. И это конкурс народных талантов. Я понимаю, что с точки зрения профессионального журнала, который рассказывает о музыке, то, что представлено народом в рубрике "НП", не является шедеврами. Но это именно народное творчество. Надо это воспринимать как некий новый фолк, наверное, XXI века, когда обычные люди берут инструменты, что-то сочиняют и записывают. И это реально народное творчество. 90-95 % участников творят без отрыва от основной работы, это для них просто хобби. Народ аккумулирует то культурное пространство, которое есть, как-то через себя пропускает, добавляет текст, который ему, народу, близок — и вот эти песни рождаются и доходят до нас. Я думаю, что это не музыкальный конкурс. Прежде всего это конкурс именно народного творчества. То, что в этой рубрике стало хитами, отобрано уже многочисленными эфирами — это вот должно давать почву для размышлений тем же профессиональным музыкальным критикам, которые иногда находятся в некоторых иллюзиях относительно народного вкуса, народных способностей. Надо смотреть правде в глаза: такая вот музыкальная культура нашего народа и надо это воспринять как данность. Бессмысленно говорить: что-то музыкальная культура нашего народа какая-то низкая! Как-то они рок-н-ролл не так играют! Так они и не играют рок-н-ролл, они играют просто музыку, которая сделана на основе сегодняшнего понимания музыкальной культуры, какой ее видят эти люди. И поверьте, то, что звучит на радио - это 10%, если не меньше, это реально сливки того, что в целом приходит. Мы пытаемся разобраться во вкусе народа, пытаемся предвидеть, какая песня “выстрелит”, какая нет. Бывают безусловные победы, ну, в маленьком масштабе, когда ты думаешь: да, вот это хит! И действительно, ты видишь по количеству голосов, по активности звонков, что людям это понравилось.
FUZZ: А какие у вас собственные фавориты, поводы для гордости?
Сергей: Мне нравятся вещи какие-то. Я в машину себе не записываю и так не слушаю, потому что и на работе этого хватает, но вот у нас уже вышел первый диск "Народного продюсера". К концерту в Питере 20-го марта уже готов второй. Там всего получается 50 треков. Я могу сказать, что, наверное, из этих пятидесяти 10-15 весьма, весьма интересные.
FUZZ: А какие самые любимые?
Сергей: Я буду, наверное, путаться в названиях, но нас всех, например, поразил питерский Бобер в свое время. Там просто феерия какая-то разворачивается, плюс — сыграно, плюс — спето. В Питере много достаточно групп таких вот ярких. Правда, меня нехорошо удивляет количество групп, которые играют в стиле ЛЕНИНГРАДА.
FUZZ: Но на концерте в основном они и будут выступать.
Сергей: Да, но меня это все же немножко настораживает. С одной стороны, это неплохо, потому что это хотя бы живая музыка, хотя бы живые инструменты на сцене. Но в целом, конечно, печально. А народу нравится, и народ еще не переслушал, видимо. Ну, ждем, когда переслушает.
FUZZ: А как созрела идея перейти от радиопередачи к концерту?
Сергей: Группы подобрались именно те, что играют вживую. За исключением KillaGram, который объявлен хэдлайнером. Он является народным любимцем по результатам именно голосования, по результатам того, скольких он на пути к вершине завалил. Ну, т.е. народная любовь, так скажем, главный показатель. Для него, Леши из Новокузнецка, это будет серьезным испытанием, поскольку никогда до этого он на публике не работал и я так понимаю, что ему будет достаточно сложно. Остальные-то хоть как-то со сценой знакомы. В своем роде, это уникальный проект, потому что получается — народ для народа. Обычно на концерты ходят смотреть на звезд, а здесь вот уникальный случай, когда исполнители из народа добились у народа какой-то своей популярности. Ну посмотрим, как это будет выглядеть в реальности. Мне лично очень интересно.
FUZZ: К слову, на "Евровидение" в этом году поедет Петр Налич, который раскручивался через интернет, т. е. тоже своего рода народный выбор. Без радиостанций, без продюсеров. Как вы к этому относитесь?
Сергей: "Евровидение" — это конкурс визуальный. Как бы устроители этого мероприятия ни говорили, что это конкурс песен, визуальный эффект очень важен. И поскольку голосование идет по впечатлению от телевизионной картинки, то очень важно, как это будет выглядеть. Я лично с уважением отношусь к тому, что Петру Наличу удалось выбиться в люди исключительно благодаря блогам. Но если честно, я уверен, что даже в десятку он не войдет. Я посмотрел фрагмент концерта и не понимаю, чем тут можно европейского зрителя заинтересовать. Это будет повторение истории с Приходько, когда некий исполнитель с мультинациональными корнями исполняет какую-то песню. На славян это рассчитано, наверное. Но на Евровидении не одни только славяне. И мне кажется, должно быть шоу, хоть какое-то шоу. Верка Сердючка — это было шоу трансвестита, ТАТУ - это такие нимфетки. А здесь чем взять, я не понимаю. Мне кажется, Налич — это скатывание нашего претендента на Евровидение на уровень латышей, немцев — вот у них всегда все крепко и добротно, иногда с юмором, но они никогда никуда не вылезают. Это какая-то старая добрая отсталая Европа.
FUZZ: Но это ведь народный выбор. На этот раз вроде как не продюсеры решали.
Сергей: Нашему активу, который голосовал, этот человек по интернету близок и знаком. Но я скажу вам крамольную, может, мысль. С ней согласны, поверьте, по личным разговорам, все телевизионные продюсеры. Ни разу не было так, чтобы обкатанный в интернете проект — телевизионный, видео — какой угодно — чтобы он сработал в реальности. Т.е. все, что касается выбора интернет-аудитории, идет вразрез с мнением большинства. Потому что интернет — это загон. Загон для людей, которым не хочется быть в общем культурном пространстве. И эти интернет-голосования... Вы помните, было тут недавно: в Германии "Люфтганза" выставила на конкурс голосование, по-моему, по поводу названия самолета нового или что-то в этом роде. Так наши флешмобовцы пролоббировали, чтобы “Гитлер” назвали! ("Сталинград" – ред.) Но это была реальная победа, организаторы вынуждены были придумывать, как-то выворачиваться, мол это не так, это не то. Возможности сплочения интернет-аудитории для каких-то проектов – они реальны. Но поверьте мне, в десятку не войдет этот человек! Он ничего не представляет из себя с точки зрения шоу и картинки. Ну посмотрите на Налича, он здоровый мужик. Это что-то типа Агутина, типа кого угодно! Женя Осин был, да куча народу, которые обладали такой же внешностью. Да — прекрасно, да — забавно, но я не вижу ничего, что привело бы этого человека к первому месту. Да вообще, хотя бы к девятому. Ну пускай я ошибаюсь, ребята. Если в Европе его поддержат, то значит я глубоко неправ и я извинюсь. Но по моему мнению, это нормальный крепкий середняк, а Европа сегодня нуждается в извращении. Ну помните, как финны в свое время Диму Билана прокатили? В ужасных костюмах. Ну а кто такой Налич? Это даже не Дима Билан. Билан хоть прыгает и пятки к попке прижимает во время прыжка. И у него был скрипач. А здесь стоят пять здоровых пареньков 25-летних и что-то там поют типа задушевными голосами, но этого недостаточно — это точно.
FUZZ: Возвращаясь от "Евровидения" к "Народному продюсеру", думали ли вы, что рубрика получится настолько долгоиграющей?
Сергей: У рубрики есть уникальная особенность: у нее ежедневно обновляемый контент. И он непредсказуем. По самой своей структуре эта рубрика — не однодневка. Народное творчество непредсказуемо, т.е. ты не знаешь, что ты завтра в этом месте услышишь, какую песню. Ты не можешь сказать, что завтра точно будет отстой. Вот из-за этого она и долгоиграющая. Грубо говоря, мы и сами не знаем, что произойдет послезавтра. Почтовый ящик наш постоянно пополняется, мы после эфира постоянно слушаем новые вещи. И нет этой предсказуемости, но есть надежда на то, что а вдруг хит! Поэтому она оказалась такой живучей. И мы до сих пор продолжаем верить в то, что хиты еще будут. Но, конечно, не с точки зрения профессионалов. Потому что, с одной стороны, народ не обязан играть как профессионалы, а с другой стороны, от профессионалов не дождешься никогда одобрения.У них есть ревность и опасение рождения новых конкурентов. Вы же понимаете, сцена и так переполнена артистами, а тут еще из народа подвалило.
FUZZ: У KillaGram будет профессиональный альбом?
Сергей: Да, KillaGram записывался на наших мощностях и все это сводится уже профессионалами. И партии инструментальные играют профи. Так что это будет уже, конечно, альбом профессиональный. Посмотрим, как он выстрелит. Это будет уже проект несколько иной. Интересно посмотреть, какова будет реакция публики на это произведение. Потому что тексты киллаграмовские, некоторый шарм любительства, когда это на ноутбуке на кухне и ночью сделано, из каких-то ворованных сэмплов - все это уже уйдет на второй план, потому что звук должен получиться достаточно качественным, близким ко всему остальному. Вот тогда и посмотрим, как тягается народная лирика с профессиональной, насколько это будет востребованно. Для меня лично это будет интересным экспериментом.
FUZZ: А кто-то еще, кроме KillaGram, за пределы вашего шоу вышел?
Сергей: Пока что нет. Мы не продакшн-центр какой-нибудь, все же, чтобы всерьез говорить о целой системе в работе. У нас же помимо этого есть и основная работа. Пока что нет. А дальше посмотрим.
Концерт "Народный продюсер" - 20 марта, клуб "Зал Ожидания", Санкт-Петербург.
Top 15 – любимые песни Сергея Стиллавина из рубрики “Народный продюсер”:
Сергей Назаров - Памяти Элвиса
Пластика - Дождь
Мураками - Гений
KillaGram - Меня радует
Вадим Германов - Люблю Киркорова!
Почти Володя - Из Одессы в Лиссабон
Станок - Пацаны
Крылья Дождя - Ленинград
Дай дарогу! - По синему
Игорь Бобер – 1234
Батарея - Пулково 1
РОЙ – Шалунья
Серж Курганский – Жена
Игорь Низов – Наши коты
NDS - Спасибо!
Владимир Смирнов
Фото: //izvestia.ru/
