Этот концерт не имел грандиозных размахов, не имел каких-либо экранов или декораций — вообще ничего такого. Но при этом, он был на порядок важнее, интереснее и мощнее, чем абсолютное большинство концертов, развлекающих зрителя какими-то визуальными решениями. Не этим он брал зрителя на абордаж, с агрессией жаждущих наживы пиратов.
Концерт реформированного влиятельного американского коллектива проходил в относительно новой площадке «AvantClub», на территории галереи «ArtPlay». Урбанистические декорации заброшенного завода, в котором эта галерея расположилась, казались вполне подходящими для выступления самой агрессивной и яростной пост-панк группы 80-х. Перед входом, очередь на который растянулась на добрые полторы сотни метров, продавалась различная атрибутика коллектива, которая расходилась как горячие пирожки (тем более, что продавались ныне трудно доступные издания старых альбомов группы).
На разогреве выступал английский музыкант Джеймс Блэкшоу, который играл успокаивающе-убаюкивающие инструментальные композиции на своей двенадцатиструнной гитаре. Неторопливые мелодии текли по залу весенними ручьями, явно контрастируя с тем, что предстоит услышать и пережить всем пришедшим на концерт позднее. Джеймс параллельно попивал пиво "Жигули", и из зала кто-то спросил его "Как пиво?". На что он ответил "Хорошее пиво! Вы к нему предвзято относитесь".
Концерт собственно SWANS начался уже около десяти вечера. Хотя, это сложно было назвать началом — сначала на сцену вышел гитарист, игравший на педал-стил гитаре, что-то нажал на сопутствующих инструментам коробочках, и зал заполонил монотонный гул. После вышел внешне напоминающий Тора (его, кстати, так и зовут) перкуссионист, и начал бить молоточками по огромному металлофону, добавляя в шум высокие частоты. Позже на сцену вышел барабанщик и начал лупить прутьями по ещё одному ксилофону, вслед вышли басист, гитарист и сам Майкл Джира в ослепительно белой ковбойской шляпе. На этот момент происходящее на сцене уже шло минуту двадцатую.
Вот так SWANS растянули "No Words / No Thoughts", открывающую на данный момент последний альбом «My Father Will Guide Me Up A Rope To The Sky» аж на полчаса. Осознавание происходящего начало выходить из привычных рамок, уши уже были оглушены, а группа играла всё яростнее и яростнее. Казалось, что ручки на усилителях вывернуты все (ЛЕБЕДИ привезли свой аппарат), педал-стил гитара заходила в диком визге, перкусcионист Тор постоянно лупил по стоящим у него тарелкам, и иногда усугублял звучание словно ревущей от боли скрипкой. Джира и сам, казалось, был в каком-то предагонистическом состоянии — постоянно что-то кричал не в микрофон, жмурился, будто от дикой боли, и бил по струнам с таким остервенением, как будто всё, этот раз — точно последний. От ударов барабанов вибрировал каменный пол, а басист с гитаристом выглядели и играли с сосредоточенностью чернорабочих, кидающих дрова в печь паровоза, несущегося который уже час на всех парах.
Собственно, SWANS живьём — это и есть такой паровоз, который жжет за собой все мосты. Перекроенные песни с «My Father...», соседствующие с парой старых композиций, сыгранных, судя по предконцертным интервью Майкла Джиры, скорее для оправдывания старого названия коллектива — эта дюжина песен на почти три часа чистого времени и есть такой вот кажущийся сначала невыносимым, но невозможно затягивающий путь. Несмотря на звон и грохот в ушах (громче я концертов, наверное, не слышал вообще), уходить вовсе не хотелось. Раз уж ты оказался в этот путь вовлечён, то нужно было его пройти до конца.
Именно после концерта становится ясно, почему в реюнионе SWANS можно было обойтись и без Джарбо. Она была своеобразным противовесом беснующегося Джиры, делавшим группу доступнее для понимания публики. Теперь же им это не надо — в диком звуковом урагане противовесы не нужны.
Фото автора
Сергей Мудрик
