Я И ДРУГ МОЙ ГРУЗОВИК. Жирные басы и немного лицедейства

ПМЖ — Днепропетровск. Вокалист Антон — киевлянин, покинул столицу ради общего дела. Ростислав Чабан — лидер-бас, Владимир Бусель — барабанщик.

Выступают много, для них это большое удовольствие. С 20 октября по 6 ноября гостили в Санкт-Петербурге, — давали концерты и записывали второй альбом “Воланчик” на студии “Добролет” с самым подходящим для них звукорежиссером Андреем Алякринским. Новые песни появились после первых гастролей ЯИДМГ по украинским городам. “Переживания, энтузиазм населения. Мы немножко отошли от концепции чистого звучания, попытались сделать звук чуть-чуть жирнее, — комментирует Антон. — За лето отменилось 6-7 крупных фестивалей в разных городах и странах. Поначалу мы решили, что у нас черная полоса, потом поняли, что ее можно использовать. Подумали: а не записать ли второй альбом? Есть определенные песни, выдержанные более в мелодическом ключе, нежели в риффовом, в котором у нас получается лучше. Вся музыка основана на ритме, на его каких-то изломах, изгибах. У Андрея Алякринского были надежды, что мы духовую секцию привлечем, но когда мы стали писать пробные треки, ритм-секцию, поняли, что все так плотно звучит, что этого не нужно делать. Кое-где наложили перкуссию, но практически незаметно для постороннего уха, она просто уплотнила фактуру”.

Рабочий процесс был приятен и продуктивен. Алякринский угадывает мысли и направляет их требуемое русло. Антон: “Он очень коммуникабельный, простой, говорит с нами на одном языке, а если где плохо, не деликатничает: “Переиграйте, я это писать не буду”. Максимально чувствующий звукорежиссер. В крайнем случае, сам может взять инструмент и что-то доиграть, а то и допеть. В первый раз нам пришлось делать специальный дружеский концерт на “Добролете”, пригласив всех питерских друзей. Это больше походило на худсовет, — сидело на полу человек 25-30, TEQUILAJAZZZ в том числе, Алякринский нас отслушивал, чтобы максимально понять, что мы играем и как... В этом году мы составили демо-CD из новых песен в концертном варианте, записанных разнообразными аудиопиратами. Наши концерты в Москве сопровождаются несанкционированными записями, их нам потом аудиопираты дарят. И тут эти записи неожиданно пригодились. Андрей целое лето их слушал, думал что-то там”. 

Об альбоме: “Будет 12 песен и несколько бонусов забавных, — пускай все послушают и улыбнутся вместе с нами. Некоторые получились в духе первого альбома, но их очень мало, а в остальных широко использовались жирные басы. Наш басист на концертах всегда играет чистым звуком, не применяя компрессии. Все достигается взаимодействием его уникальной бас-гитары и комбика, который он настраивает только ему известным способом. В студии мы попробовали разные степени обработки бас-гитары.  “Воланчик”, “Помощник Машиниста”, “Какао” получились нарочито грузными. Более спокойные песни: “Мамы”, “Человек”, “Швейцарские Бароны” — долю разухабистости внесли. 

У нас существует четкая грань между нами и персонажами песен. Это своего рода лицедейство, и мы этого не стесняемся. Мы очень самоироничны на сцене, в жизни серьезнее. Поклонников это обламывает, — они забегают за кулисы походить с нами на головах, разгромить мебель, а мы такие спокойные, серьезные ребята. Все песни разнообразны по сюжетам. В “Мотогонках” рассказывается, как мамы не хотят понять своих детей, покупают “Мотогонки”, настольную игру, вместо мотоцикла. В песне “Воланчик” парень и девушка никак не могут договориться, не понимают друг друга — “воланчик улетает высоко-высоко”. Весь текст основан на абсурдности этого словосочетания, его манифест лег в основу песни. При чем там Павел Буре, швейцарские часы, — я не помню. Мне кажется, это название графоманского литературного общества”.

Какое-то время Антон жил в Херсоне. “Я ходил в музеи, читал. Там жил поэт-футурист Давид Бурлюк, к нему приезжал в гости Маяковский и другие. Я был знаком с людьми, которые занимаются авангардом в Херсоне. Они устраивали международные конференции. Какое-то количество литературы через меня прошло и внутри оставило отпечаток”.

Антон: Слава Богу, нет, мы очень скрываем от руководства нашей базы, что мы более или менее известные артисты, потому что сразу поднимется арендная плата. 

Антон: Какое-то время назад их музыка была явлением. Я знаю, они все — ярые коммунисты. Огромного трепета мы перед ними не испытываем.

Антон: Нет. Мы четко отграничиваем себя от политики.

Антон: Это их право. Не могу сказать, что я слушаю АЛИСУ, но мне ближе альбом “Джаз”, где поется о простом дожде, а не о каких-то метафизических явлениях, в том числе, связанных с религией. Функция музыки — все-таки давать людям какое-то расслабление. Мы не скрываем, что занимаемся поп-музыкой. Это наше кредо. Слово “альтернатива” уже давно заезжено, а мы не любим банальностей. Изобрели собственный термин — “экстремальная поп-музыка”. Фанк, джаз, хардкор, металл... Есть настроение делать приджазованную музыку, мы ее и делаем. А если кому-то покажется, что мы играем польку или краковяк, значит, так оно и есть. Я в краковяке не силен, так что могу не заметить, когда он вдруг проскочит в песне. Мы минималисты. Может быть, очень скоро за нами потянется толпа подражателей, и будут говорить: “А, это те, которые впервые в истории российской музыки отказались от гитары”. Или будут говорить так: “Ерунда, подумаешь, гитары у них нет”. Мы-то вообще давно играем только на одном замочке от хета, и голоса у нас нет, одно только редкое слабое позвякивание. Так что все еще впереди, и отказ от гитары — только первый шаг“.