Мы встретились с Земфирой 4 марта в московском офисе “Нашего Радио”, сразу же после продолжительного прямого эфира. Нескончаемая череда теле- и радиоэфиров, интервью, связанных с выпуском нового альбома, не прошли даром: она была очень уставшей, может быть, даже опустошенной. Так бывает, когда заканчивается важный этап в жизни. Мы увидели это, как только она сняла очки с дымчатыми стеклами. Но все равно она была нам рада, и беседа получилась интересной.
FUZZ: За эти три дня тебе кто-нибудь сказал что-то отрицательное о твоем последнем альбоме?
Земфира: Вчера у меня был эфир на Первом канале, в специальной достаточно передаче “Пять вечеров”. Журналист из “Аргументов и фактов” сказал: “А мне, честно говоря, не понравилось”. Воспринимаю я это совершенно нормально, потому что, когда нравится всем, это не совсем нормально.
FUZZ: А вообще, если говорить о “хуле и похвале”, ты равнодушна или...
Земфира: Или я клюю? Вряд ли клюю, потому что понятно, что поклонники, те, что ждали эту работу очень долго, уже настроили себя лояльно по отношению к этому альбому. И в данном случае, наверно, даже интереснее и важнее мнение людей незаинтересованных. По большому счету, если альбом вышел, то он вышел. Поверьте, у меня есть причины, по которым я выпустила этот альбом.
FUZZ: Причины личного характера?
Земфира: Если я его выпускаю, значит, я считаю, что в нем что-то есть. Какие-то песни, которые я считаю важными. Естественно, для меня. Ну, возможно, еще для кого-то.
FUZZ: Два года тому назад ты говорила о желании выпустить альбом, который бы кардинально отличался от всего, записанного до того. Собиралась отойти от рока, сделать электронный, экспериментальный альбом.
Земфира: Да, я примерно представляю, что могла тогда сказать. Я провела достаточное время в этих электронных экспериментах, около года, и в какой-то момент просто утомилась. Рок-песни, которые присутствуют в этом альбоме, были написаны и записаны в последние два месяца перед его выходом. Я отдаю себе отчет в том, насколько быстро все произошло, и, мне кажется, это и есть сама органика. Мне не пришлось с ними возиться, — в общем, собрались, все отметелили. Я не редактировала ничего в этот раз в компьютере, и песни вошли в альбом в том виде, в котором мы их сыграли.
FUZZ: Практика записи здесь, а сведения в зарубежной студии —уже прошлое?
Земфира: В этом альбоме я не рубилась со звуком. В прошлом альбоме мне хотелось работать со звуком, я это делала. В этом альбоме присутствует очень много домашнего вокала. Также существуют спетые студийные версии, но они были вычеркнуты, убиты. То есть качеством я, в некотором смысле, пренебрегла. И, тем более, не было смысла везти голос, записанный в концертный микрофон у меня дома, куда-то в Англию для того, чтобы сводить. К этому альбому у меня были другие пожелания, мне хотелось максимально сохранить, не потерять в процессе записи настроение, которое было при написании песен.
FUZZ: Сколько версий было у каждой из 15-ти песен альбома?
Земфира: Много. У некоторых по 4-5 версий. Они никуда не пропадут, все лежат у меня в компьютере. И, возможно, когда-нибудь они попадут в сборник ремиксов, например. В каждой из них что-то есть. Кроме песен, исполненных живьем, потому что нет смысла искать живьем разные аранжировки.
FUZZ: С чего началось сотрудничество с Игорем Вдовиным?
Земфира: Я давала концерт в Петербурге в конце 2003 года, меня с ним познакомила Митрофанова, Игорь дал мне свою пластинку, я приехала домой и послушала. Она мне понравилась настолько, что я ему позвонила и сообщила об этом. В свою очередь, он предложил мне поработать. Я сказала: “Как только будут песни, я с удовольствием с тобой поработаю”. И когда появились песни, он стал их аранжировать. В альбом вошло три, а на самом деле он аранжировал песен восемь, но эти три — то, что устроило нас обоих. Мне кажется, в некотором смысле проблема в том, что мы очень сольные исполнители. С кем бы он ни сотрудничал, лучшей работой будет его собственная.
FUZZ: Ты бывала на Сицилии?
Земфира: В 2003 году, ранней весной. Проехалась практически по всей Италии — Северной, Южной, Центральной. Мне нравится эта страна, чуть позже я была в Испании, но итальянцы мне понравились больше. В них есть немножко цыганщины, но мне кажется, они более открыты, менее высокомерны. И эта страна беднее, чем Испания. Может быть, поэтому они проще. Хотя в Испании, мне говорили, основную часть государственного бюджета составляет доход от туризма. Тем не менее, они очень высокомерны. Итальянцы же, напротив, достаточно радушные люди. Ну и, в обеих странах — великая культура, великие художники, климат.
FUZZ: Ты ездила сама по себе?
Земфира: С племянниками. У нас такая компашечка родственная. Трое одного роста, одинаковые прически, одинаковые фамилии — смешно. Вот так мы путешествуем.
FUZZ: Насколько отличаются северные итальянцы от южных итальянцев?
Земфира: Даже внешне. Насколько я успела запомнить, северные — блондины с голубыми глазами, южные — брюнеты. И характер у них тоже разный. Северная Италия более деловая, Южная Италия более расслабленная.
FUZZ: Название альбома у тебя ассоциируется с Италией?
Земфира: Мне кажется, это давно уже международное понятие, и совсем я не чувствую здесь какого-то итальянского и уж тем более испанского влияния. Это очень красивое сильное слово. До этого фигурировало в рабочих названиях слово “нефть” — достаточно долго, полгода. И я никак не могла приклеить слово “нефть” к этому альбому. И вот где-то дней за пять до выхода вдруг мне показалось, что вот оно, это слово. Альбом стал называться “Вендетта”.
FUZZ: Съемки видео “Блюз” когда были?
Земфира: Под самый Новый год мы снимали эту историю.
FUZZ: Эпизод с кровью — это твоя инициатива?
Земфира: Нет, я совсем не имею отношения к сценариям, и никак не вмешиваюсь в работу режиссера.
FUZZ: Что же кровь заменяло?
Земфира: Это была бутафорская, естественно, кровь. Хотя я в какой-то момент стала требовать, чтоб меня побили по-настоящему. Они сказали: “Перестань, Земфира”. Но, в общем, колотила она достаточно сильно.
FUZZ: Сама Рената била?
Земфира: Ну да. И мне разбили губу, но иначе бы не было настоящей реакции. Она била и переживала, била и переживала.
FUZZ: Неужели так вот, со слезами?
Земфира: Да не со слезами, причем здесь слезы? Она била, а потом интересовалась: “Все ли в порядке?”
FUZZ: Там удар чувствуется, потому что...
Земфира: Потому что иначе было бы смешно, не получилось бы то, что получилось. По-моему, парням досталось больше.
FUZZ: Интересная работа очень. И мне сразу же на память фильм “От заката до рассвета” пришел — все скроено на разных настроениях, сначала черно-белое, потом цвет. И снято по-разному. Но при этом все смотрится органично.
Земфира: У меня есть свои мысли по поводу этого клипа, но я не уверена, совпадают ли они с мыслями Ренаты. Потому что я все же не уточняла у нее. Мне достаточно часто задают вопрос: “О чем эта песня?” И я теряюсь. Как “о чем”? Есть слова, есть музыка. Если вам непонятны слова, то попробуйте отключить мозг и послушать музыку. Именно из этих соображений я не спрашивала, что Рената имеет в виду, но, конечно, какое-то мнение по этому поводу у меня есть. Мне нравится эта работа. Мне кажется, она сильная. Что касается “От заката до рассвета”... Все же это очень короткая песня, три с небольшим минуты, и мне кажется, Рената очень удачно распорядилась этими тремя минутами.
FUZZ: Режиссер может быть в музыке профаном? Или действительно клипы нужно доверять людям, которые не врубаются?
Земфира: Неужели ты думаешь, что раньше мне снимали клипы люди врубающиеся? Я в этом сильно сомневаюсь.
FUZZ: Не с твоей подачи у нее Ник Кейв с “Red Right Hand” в “Богине” появился?
Земфира: Совсем нет. Мы познакомились, когда фильм уже был готов, по большому счету. Меня привозили и ставили мне черновой вариант. То есть это ее выбор.
FUZZ: Оформление альбома тебе нравится?
Земфира: Я не успела заняться оформлением. Мы сделали его, по-моему, за три часа. Предыдущую обложку мы сделали за три месяца. И, глядя на эти две обложки, я понимаю, что разница, в общем, невелика. Мне оформление нормальным показалось. Больше всего мне нравится, как выглядит сама пластинка. Я хотела, чтоб она с другой стороны была тоже черной, — есть CD-R, черные с обеих сторон. Но, к сожалению, это оказалось невозможным, потому что графит, что ли, неделю въедается в пластик, а мы отдали пластинку на завод за сутки до релиза. А если бы она была с двух сторон черная, это был бы просто праздник.
FUZZ: Название написано от руки?
Земфира: Это определенный шрифт.
FUZZ: Принято считать, что последняя работа почти у любого музыканта — самая главная. Можно сказать, что ею ты сегодня дышишь?
Земфира: Нет, я уже отдышала этой работой. И все же, мне кажется, что главная работа — первая.
FUZZ: И как ты ее воспринимаешь сегодня, ведь прошло шесть лет?
Земфира: Дело в том, что первая, дебютная работа — это все то, что накопил, в моем случае, за 22 года. Эта пластинка, “Вендетта” — то, что я накопила за полтора года. Как я воспринимаю первый альбом? Мне кажется, отличная работа. Я не переслушиваю свои записи, и если вдруг по радио что-то звучит, я в первую очередь начинаю слушать, как я пою, и умиляюсь: трогательный детский голос. У меня, конечно же, поменялась манера. И я немного иначе мыслю. Но мне все это приятно. Для меня это как приятные воспоминания, путешествие во времени. Да, конечно, я люблю эту работу.
FUZZ: Не приходит когда-нибудь желание что-то переделать?
Земфира: Это бессмысленно. Можно бесконечно переделывать одни и те же песни, но я давно для себя решила, что вместо того, чтобы переделывать, я лучше буду писать что-то новое.
FUZZ: Замечательно, когда свой голос нравится.
Земфира: Отлично! Иначе у меня было бы одной причиной меньше, почему я, собственно, это делаю.
FUZZ: Ты действительно стала водить машину?
Земфира: Да. Позавчера попала в ДТП. Неприятно. Одна была. В трезвом состоянии и прочее — занесло. Задела машину, ДТП произошло по моей вине. В ближайшую неделю буду ездить на такси.
FUZZ: А что у тебя за машина?
Земфира: “BMW” третьей модели, купе. 29 декабря она приехала в город Москву, 30-го я поехала.
FUZZ: У тебя раньше не было желания садиться за руль.
Земфира: Мне надоело иногда просить кого-то подбросить меня. Заводить водителя я не решалась, потому что это как практически завести члена семьи, который будет в курсе всех моих дел, а я не очень люблю вводить посторонних людей в свою жизнь. Кстати, сев за руль, я поняла, что мне нравится это делать — водить автомобиль. Я не лихачу, не раздражаюсь в пробках. Все то, что я думала об автомобиле, — что я буду гонять, буду психовать в пробках, — ничего этого нет. Мне просто нравится водить автомобиль.
FUZZ: У тебя тонированные стекла, то есть тебя невозможно увидеть за рулем?
Земфира: Я не думаю, что водители смотрят по сторонам, пытаются засечь какую-нибудь звезду. Но я тонирую не из-за того, что я Земфира или еще что-то, мне просто комфортнее в тонированном автомобиле.
FUZZ: Расскажи еще о своем водительском опыте.
Земфира: Я ездила недавно к своей подруге Маше Макаровой, поздравляла ее с тем, что она стала матерью. Живет она в Южном Бутово. Я говорю: “Маша, Боже, где это?” Она говорит: “Очень просто найти. Это сразу за Северным Бутово”. И на дорогу туда-обратно — у меня не было с собой карты — я потратила часа четыре, потому что еще надо было найти ее дом. И до этого я ездила по своим делам часа три. В общей сложности, провела семь часов за рулем, и у меня болела спина. Я поняла, что у дальнобойщиков не такая уж легкая профессия.
FUZZ: А что ты слушаешь в автомобиле?
Земфира: Радио я стараюсь не слушать. У меня есть какой-то CD-кейс, я периодически меняю пластинки. Последнее, что я слушала в автомобиле, — концерт Дэвида Боуи. Я не фанатка Дэвида Боуи, но это очень хорошая концертная запись, мне очень нравится, как у него играет басистка. А так как я сводила альбом, ставила слушать именно из-за бас-гитары, чтобы понять, как она звучит.
FUZZ: Кстати, о том, что ты слушаешь. Знаю, тебе нравится SIGUR ROS.
Земфира: У них скоро концерт в Москве, и я, конечно, пойду. Они очень смелые. Им плевать, я так понимаю, на какую-то массовую популярность, на какие-то традиционные формы. Они очень внимательно и с уважением работают со звуком. Ну, и потом, они просто непонятные, потому что они из Исландии. Исландия — это отдельная тема. Ведь сложно представить, что Бьорк, например, певица из Австралии. Потому что из Австралии — группа AC/DC, Кайли Миноуг и Ник Кейв. А Бьорк из Исландии. Канада, кстати, стала экспортировать большое количество хорошей музыки. Мне рассказали, что есть в Монреале какая-то улица, живя на которой, невозможно не играть в какой-либо группе. То есть практически все интересное, что сделала Канада, живет на этой улице. В пику Селин Дион. Последнее, что я услышала из интересного, — это певица, выпустившая дебютный альбом, Элизабет Анка Воячич.
FUZZ: Ты говорила о Маше Макаровой. У нее близняшки родились?
Земфира: Роза и Мира.
FUZZ: Какие девочки, расскажи.
Земфира: Отличные девочки. Одна спала, вторую мне выдали со словами: “Благослови!” Я обалдела, перестала дышать, они игрушечные совсем. Выдержала я две минуты, стала задыхаться и отдала ребенка. Я счастлива за Машу, я вообще никогда не могла представить Машу в этом качестве. И она счастлива. И, мне кажется, это будут отличные девчонки, потому что, если задуматься: мама Маша Макарова и ее дочери — это история из разряда фэнтези.
FUZZ: Маша Макарова сегодня — кормящая мама. Ты себя можешь представить в этой роли?
Земфира: Сейчас не особенно.
FUZZ: А замужество?
Земфира: А этой роли вообще не могу себя представить. Может быть, дело в том, что замужество предполагает, если мыслить обывательски, какие-то семейные обеды-ужины, походы в баню... Не могу представить. Мне комфортнее всего, когда я нахожусь в одиночестве. И я очень слежу за своим privacy, за своей личной жизнью. И любое вмешательство, тем более назойливое, настойчивое, вызывает во мне бурю протеста.
FUZZ: Спеть вместе с QUEEN — для тебя это было мечтой?
Земфира: Я не могла об этом даже думать. Не было у меня такой мечты. Это было просто большой неожиданностью для меня.
FUZZ: Ну а ты сама для себя пела эту песню?
Земфира: “We Are The Champions”? Кстати, нет.
FUZZ: Ну, а QUEEN слушала?
Земфира: Конечно, всю свою юность! Садилась за фортепьяно и исполняла. Потом, когда работала в ресторане, мне приходилось дома репетировать. Но группу QUEEN я пела лет, наверное, с двенадцати, выбирала какие-то песни, какие мне особенно нравились, аккомпанировала и исполняла. Но “We Are The Champions” я не пела.
FUZZ: А сам мюзикл видела?
Земфира: Я не ходила. Мне не очень нравятся мюзиклы, не очень нравится этот жанр. И, потом, они ведь исполняли песню “We Will Rock You”. Мне хватило. Можно считать, что я сходила на мюзикл. Мне не нравится, это слишком правильное, эстрадное исполнение. И я совсем не заметила там почерка. Все это было как сольфеджио. Возможно, у них неплохие вокальные данные, но они совершенно безликие парни и девушки. Наверное, так и должно быть в мюзикле. И поэтому единственная звезда мюзикла, которую я знаю, — это Лайза Минелли... Постоянно возникают какие-то вопросы. На одни ты отвечаешь себе сам тут же. Некоторые требуют более длительного времени, чтобы нашелся ответ. Одним словом, я считаю, что все же в творчестве, в искусстве важнее всего личность. Сколько бы музыкальных школ человек ни закончил, — а это никогда не помешает, — важнее всего личность.
Вопросы философии
Земфира: Вчера у меня был эфир на Первом канале, в специальной достаточно передаче “Пять вечеров”. Журналист из “Аргументов и фактов” сказал: “А мне, честно говоря, не понравилось”. Воспринимаю я это совершенно нормально, потому что, когда нравится всем, это не совсем нормально.
FUZZ: А вообще, если говорить о “хуле и похвале”, ты равнодушна или...
Земфира: Или я клюю? Вряд ли клюю, потому что понятно, что поклонники, те, что ждали эту работу очень долго, уже настроили себя лояльно по отношению к этому альбому. И в данном случае, наверно, даже интереснее и важнее мнение людей незаинтересованных. По большому счету, если альбом вышел, то он вышел. Поверьте, у меня есть причины, по которым я выпустила этот альбом.
FUZZ: Причины личного характера?
Земфира: Если я его выпускаю, значит, я считаю, что в нем что-то есть. Какие-то песни, которые я считаю важными. Естественно, для меня. Ну, возможно, еще для кого-то.
FUZZ: Два года тому назад ты говорила о желании выпустить альбом, который бы кардинально отличался от всего, записанного до того. Собиралась отойти от рока, сделать электронный, экспериментальный альбом.
Земфира: Да, я примерно представляю, что могла тогда сказать. Я провела достаточное время в этих электронных экспериментах, около года, и в какой-то момент просто утомилась. Рок-песни, которые присутствуют в этом альбоме, были написаны и записаны в последние два месяца перед его выходом. Я отдаю себе отчет в том, насколько быстро все произошло, и, мне кажется, это и есть сама органика. Мне не пришлось с ними возиться, — в общем, собрались, все отметелили. Я не редактировала ничего в этот раз в компьютере, и песни вошли в альбом в том виде, в котором мы их сыграли.
FUZZ: Практика записи здесь, а сведения в зарубежной студии —уже прошлое?
Земфира: В этом альбоме я не рубилась со звуком. В прошлом альбоме мне хотелось работать со звуком, я это делала. В этом альбоме присутствует очень много домашнего вокала. Также существуют спетые студийные версии, но они были вычеркнуты, убиты. То есть качеством я, в некотором смысле, пренебрегла. И, тем более, не было смысла везти голос, записанный в концертный микрофон у меня дома, куда-то в Англию для того, чтобы сводить. К этому альбому у меня были другие пожелания, мне хотелось максимально сохранить, не потерять в процессе записи настроение, которое было при написании песен.
FUZZ: Сколько версий было у каждой из 15-ти песен альбома?
Земфира: Много. У некоторых по 4-5 версий. Они никуда не пропадут, все лежат у меня в компьютере. И, возможно, когда-нибудь они попадут в сборник ремиксов, например. В каждой из них что-то есть. Кроме песен, исполненных живьем, потому что нет смысла искать живьем разные аранжировки.
FUZZ: С чего началось сотрудничество с Игорем Вдовиным?
Земфира: Я давала концерт в Петербурге в конце 2003 года, меня с ним познакомила Митрофанова, Игорь дал мне свою пластинку, я приехала домой и послушала. Она мне понравилась настолько, что я ему позвонила и сообщила об этом. В свою очередь, он предложил мне поработать. Я сказала: “Как только будут песни, я с удовольствием с тобой поработаю”. И когда появились песни, он стал их аранжировать. В альбом вошло три, а на самом деле он аранжировал песен восемь, но эти три — то, что устроило нас обоих. Мне кажется, в некотором смысле проблема в том, что мы очень сольные исполнители. С кем бы он ни сотрудничал, лучшей работой будет его собственная.
FUZZ: Ты бывала на Сицилии?
Земфира: В 2003 году, ранней весной. Проехалась практически по всей Италии — Северной, Южной, Центральной. Мне нравится эта страна, чуть позже я была в Испании, но итальянцы мне понравились больше. В них есть немножко цыганщины, но мне кажется, они более открыты, менее высокомерны. И эта страна беднее, чем Испания. Может быть, поэтому они проще. Хотя в Испании, мне говорили, основную часть государственного бюджета составляет доход от туризма. Тем не менее, они очень высокомерны. Итальянцы же, напротив, достаточно радушные люди. Ну и, в обеих странах — великая культура, великие художники, климат.
FUZZ: Ты ездила сама по себе?
Земфира: С племянниками. У нас такая компашечка родственная. Трое одного роста, одинаковые прически, одинаковые фамилии — смешно. Вот так мы путешествуем.
FUZZ: Насколько отличаются северные итальянцы от южных итальянцев?
Земфира: Даже внешне. Насколько я успела запомнить, северные — блондины с голубыми глазами, южные — брюнеты. И характер у них тоже разный. Северная Италия более деловая, Южная Италия более расслабленная.
FUZZ: Название альбома у тебя ассоциируется с Италией?
Земфира: Мне кажется, это давно уже международное понятие, и совсем я не чувствую здесь какого-то итальянского и уж тем более испанского влияния. Это очень красивое сильное слово. До этого фигурировало в рабочих названиях слово “нефть” — достаточно долго, полгода. И я никак не могла приклеить слово “нефть” к этому альбому. И вот где-то дней за пять до выхода вдруг мне показалось, что вот оно, это слово. Альбом стал называться “Вендетта”.
FUZZ: Съемки видео “Блюз” когда были?
Земфира: Под самый Новый год мы снимали эту историю.
FUZZ: Эпизод с кровью — это твоя инициатива?
Земфира: Нет, я совсем не имею отношения к сценариям, и никак не вмешиваюсь в работу режиссера.
FUZZ: Что же кровь заменяло?
Земфира: Это была бутафорская, естественно, кровь. Хотя я в какой-то момент стала требовать, чтоб меня побили по-настоящему. Они сказали: “Перестань, Земфира”. Но, в общем, колотила она достаточно сильно.
FUZZ: Сама Рената била?
Земфира: Ну да. И мне разбили губу, но иначе бы не было настоящей реакции. Она била и переживала, била и переживала.
FUZZ: Неужели так вот, со слезами?
Земфира: Да не со слезами, причем здесь слезы? Она била, а потом интересовалась: “Все ли в порядке?”
FUZZ: Там удар чувствуется, потому что...
Земфира: Потому что иначе было бы смешно, не получилось бы то, что получилось. По-моему, парням досталось больше.
FUZZ: Интересная работа очень. И мне сразу же на память фильм “От заката до рассвета” пришел — все скроено на разных настроениях, сначала черно-белое, потом цвет. И снято по-разному. Но при этом все смотрится органично.
Земфира: У меня есть свои мысли по поводу этого клипа, но я не уверена, совпадают ли они с мыслями Ренаты. Потому что я все же не уточняла у нее. Мне достаточно часто задают вопрос: “О чем эта песня?” И я теряюсь. Как “о чем”? Есть слова, есть музыка. Если вам непонятны слова, то попробуйте отключить мозг и послушать музыку. Именно из этих соображений я не спрашивала, что Рената имеет в виду, но, конечно, какое-то мнение по этому поводу у меня есть. Мне нравится эта работа. Мне кажется, она сильная. Что касается “От заката до рассвета”... Все же это очень короткая песня, три с небольшим минуты, и мне кажется, Рената очень удачно распорядилась этими тремя минутами.
FUZZ: Режиссер может быть в музыке профаном? Или действительно клипы нужно доверять людям, которые не врубаются?
Земфира: Неужели ты думаешь, что раньше мне снимали клипы люди врубающиеся? Я в этом сильно сомневаюсь.
FUZZ: Не с твоей подачи у нее Ник Кейв с “Red Right Hand” в “Богине” появился?
Земфира: Совсем нет. Мы познакомились, когда фильм уже был готов, по большому счету. Меня привозили и ставили мне черновой вариант. То есть это ее выбор.
FUZZ: Оформление альбома тебе нравится?
Земфира: Я не успела заняться оформлением. Мы сделали его, по-моему, за три часа. Предыдущую обложку мы сделали за три месяца. И, глядя на эти две обложки, я понимаю, что разница, в общем, невелика. Мне оформление нормальным показалось. Больше всего мне нравится, как выглядит сама пластинка. Я хотела, чтоб она с другой стороны была тоже черной, — есть CD-R, черные с обеих сторон. Но, к сожалению, это оказалось невозможным, потому что графит, что ли, неделю въедается в пластик, а мы отдали пластинку на завод за сутки до релиза. А если бы она была с двух сторон черная, это был бы просто праздник.
FUZZ: Название написано от руки?
Земфира: Это определенный шрифт.
FUZZ: Принято считать, что последняя работа почти у любого музыканта — самая главная. Можно сказать, что ею ты сегодня дышишь?
Земфира: Нет, я уже отдышала этой работой. И все же, мне кажется, что главная работа — первая.
FUZZ: И как ты ее воспринимаешь сегодня, ведь прошло шесть лет?
Земфира: Дело в том, что первая, дебютная работа — это все то, что накопил, в моем случае, за 22 года. Эта пластинка, “Вендетта” — то, что я накопила за полтора года. Как я воспринимаю первый альбом? Мне кажется, отличная работа. Я не переслушиваю свои записи, и если вдруг по радио что-то звучит, я в первую очередь начинаю слушать, как я пою, и умиляюсь: трогательный детский голос. У меня, конечно же, поменялась манера. И я немного иначе мыслю. Но мне все это приятно. Для меня это как приятные воспоминания, путешествие во времени. Да, конечно, я люблю эту работу.
FUZZ: Не приходит когда-нибудь желание что-то переделать?
Земфира: Это бессмысленно. Можно бесконечно переделывать одни и те же песни, но я давно для себя решила, что вместо того, чтобы переделывать, я лучше буду писать что-то новое.
FUZZ: Замечательно, когда свой голос нравится.
Земфира: Отлично! Иначе у меня было бы одной причиной меньше, почему я, собственно, это делаю.
FUZZ: Ты действительно стала водить машину?
Земфира: Да. Позавчера попала в ДТП. Неприятно. Одна была. В трезвом состоянии и прочее — занесло. Задела машину, ДТП произошло по моей вине. В ближайшую неделю буду ездить на такси.
FUZZ: А что у тебя за машина?
Земфира: “BMW” третьей модели, купе. 29 декабря она приехала в город Москву, 30-го я поехала.
FUZZ: У тебя раньше не было желания садиться за руль.
Земфира: Мне надоело иногда просить кого-то подбросить меня. Заводить водителя я не решалась, потому что это как практически завести члена семьи, который будет в курсе всех моих дел, а я не очень люблю вводить посторонних людей в свою жизнь. Кстати, сев за руль, я поняла, что мне нравится это делать — водить автомобиль. Я не лихачу, не раздражаюсь в пробках. Все то, что я думала об автомобиле, — что я буду гонять, буду психовать в пробках, — ничего этого нет. Мне просто нравится водить автомобиль.
FUZZ: У тебя тонированные стекла, то есть тебя невозможно увидеть за рулем?
Земфира: Я не думаю, что водители смотрят по сторонам, пытаются засечь какую-нибудь звезду. Но я тонирую не из-за того, что я Земфира или еще что-то, мне просто комфортнее в тонированном автомобиле.
FUZZ: Расскажи еще о своем водительском опыте.
Земфира: Я ездила недавно к своей подруге Маше Макаровой, поздравляла ее с тем, что она стала матерью. Живет она в Южном Бутово. Я говорю: “Маша, Боже, где это?” Она говорит: “Очень просто найти. Это сразу за Северным Бутово”. И на дорогу туда-обратно — у меня не было с собой карты — я потратила часа четыре, потому что еще надо было найти ее дом. И до этого я ездила по своим делам часа три. В общей сложности, провела семь часов за рулем, и у меня болела спина. Я поняла, что у дальнобойщиков не такая уж легкая профессия.
FUZZ: А что ты слушаешь в автомобиле?
Земфира: Радио я стараюсь не слушать. У меня есть какой-то CD-кейс, я периодически меняю пластинки. Последнее, что я слушала в автомобиле, — концерт Дэвида Боуи. Я не фанатка Дэвида Боуи, но это очень хорошая концертная запись, мне очень нравится, как у него играет басистка. А так как я сводила альбом, ставила слушать именно из-за бас-гитары, чтобы понять, как она звучит.
FUZZ: Кстати, о том, что ты слушаешь. Знаю, тебе нравится SIGUR ROS.
Земфира: У них скоро концерт в Москве, и я, конечно, пойду. Они очень смелые. Им плевать, я так понимаю, на какую-то массовую популярность, на какие-то традиционные формы. Они очень внимательно и с уважением работают со звуком. Ну, и потом, они просто непонятные, потому что они из Исландии. Исландия — это отдельная тема. Ведь сложно представить, что Бьорк, например, певица из Австралии. Потому что из Австралии — группа AC/DC, Кайли Миноуг и Ник Кейв. А Бьорк из Исландии. Канада, кстати, стала экспортировать большое количество хорошей музыки. Мне рассказали, что есть в Монреале какая-то улица, живя на которой, невозможно не играть в какой-либо группе. То есть практически все интересное, что сделала Канада, живет на этой улице. В пику Селин Дион. Последнее, что я услышала из интересного, — это певица, выпустившая дебютный альбом, Элизабет Анка Воячич.
FUZZ: Ты говорила о Маше Макаровой. У нее близняшки родились?
Земфира: Роза и Мира.
FUZZ: Какие девочки, расскажи.
Земфира: Отличные девочки. Одна спала, вторую мне выдали со словами: “Благослови!” Я обалдела, перестала дышать, они игрушечные совсем. Выдержала я две минуты, стала задыхаться и отдала ребенка. Я счастлива за Машу, я вообще никогда не могла представить Машу в этом качестве. И она счастлива. И, мне кажется, это будут отличные девчонки, потому что, если задуматься: мама Маша Макарова и ее дочери — это история из разряда фэнтези.
FUZZ: Маша Макарова сегодня — кормящая мама. Ты себя можешь представить в этой роли?
Земфира: Сейчас не особенно.
FUZZ: А замужество?
Земфира: А этой роли вообще не могу себя представить. Может быть, дело в том, что замужество предполагает, если мыслить обывательски, какие-то семейные обеды-ужины, походы в баню... Не могу представить. Мне комфортнее всего, когда я нахожусь в одиночестве. И я очень слежу за своим privacy, за своей личной жизнью. И любое вмешательство, тем более назойливое, настойчивое, вызывает во мне бурю протеста.
FUZZ: Спеть вместе с QUEEN — для тебя это было мечтой?
Земфира: Я не могла об этом даже думать. Не было у меня такой мечты. Это было просто большой неожиданностью для меня.
FUZZ: Ну а ты сама для себя пела эту песню?
Земфира: “We Are The Champions”? Кстати, нет.
FUZZ: Ну, а QUEEN слушала?
Земфира: Конечно, всю свою юность! Садилась за фортепьяно и исполняла. Потом, когда работала в ресторане, мне приходилось дома репетировать. Но группу QUEEN я пела лет, наверное, с двенадцати, выбирала какие-то песни, какие мне особенно нравились, аккомпанировала и исполняла. Но “We Are The Champions” я не пела.
FUZZ: А сам мюзикл видела?
Земфира: Я не ходила. Мне не очень нравятся мюзиклы, не очень нравится этот жанр. И, потом, они ведь исполняли песню “We Will Rock You”. Мне хватило. Можно считать, что я сходила на мюзикл. Мне не нравится, это слишком правильное, эстрадное исполнение. И я совсем не заметила там почерка. Все это было как сольфеджио. Возможно, у них неплохие вокальные данные, но они совершенно безликие парни и девушки. Наверное, так и должно быть в мюзикле. И поэтому единственная звезда мюзикла, которую я знаю, — это Лайза Минелли... Постоянно возникают какие-то вопросы. На одни ты отвечаешь себе сам тут же. Некоторые требуют более длительного времени, чтобы нашелся ответ. Одним словом, я считаю, что все же в творчестве, в искусстве важнее всего личность. Сколько бы музыкальных школ человек ни закончил, — а это никогда не помешает, — важнее всего личность.
Вопросы философии
FUZZ: Мне показалось, что тексты стали проще. Что для тебя наиболее значимо в тексте, на что ты ориентируешься?
Земфира: Я и сама думаю о том, что появилась некая тенденция к упрощению. Мне очень не нравится лишнее в музыке, а теперь еще не нравится и лишнее в тексте. Сейчас у меня такой период. Они не то чтобы проще, в них просто стало меньше лишнего. Мне очень не нравятся тексты, построенные на бесконечных прилагательных, я считаю, что это вода. И очень трудно порой через эти прилагательные добраться до сути. Продираешься, выходишь к какому-то дереву, — а оно лысое, там ничего нет. Что для меня наиболее значимо в тексте? Конечно же, настроение. И в музыке тоже.
FUZZ: Хорошая ли у тебя память?
Земфира: Мне кажется, хорошая. Но есть подозрение, что стала хуже, чем раньше. Раньше была блестящая. То есть я могла цитировать какие-то фразы, которым несколько лет. Сейчас иногда испытываю сложности с воспроизведением.
FUZZ: Что ты думаешь о царстве потребителей и как от него предохраняешься?
Земфира: В общем, позитивно отношусь к царству потребителей. Есть люди создающие, есть люди потребляющие, и это совершенно нормальная расстановка сил. И не вижу смысла предохраняться. Нормальная ситуация, естественная.
FUZZ: Любимый жанр в кино?
Земфира: Я полюбила черные комедии. Даже не черные комедии, а в некотором смысле такие боевички динамичные, с хорошими диалогами. Очень для меня важен текст в кино. Ненавижу пустые тексты. Ненавижу клише в диалогах. Нравятся фразы, в которых есть юмор.
FUZZ: По твоему мнению, сегодняшнее время — время трагедии или драмы?
Земфира: Ух ты. Трагикомедии скорее. Драма где-то на Украине. В незалежной Украiне. Все-таки драма в моем понимании связана с какими-то революциями, с какими-то смертями, эпидемиями, взрывами, а у нас вот именно что трагикомедия. То есть все все понимают и смеются над этим.
FUZZ: Возможно ли возвращение фашизма в прежних масштабах?
Земфира: Уверена, что нет. Когда я поступала в МГУ, перечитала исторические книжки, и освежила тот факт, что передел мира продолжался вплоть до 50-х годов. То есть с возникновением ядерной бомбы, этих ядерных штучек все прекратилось. По той же причине возвращение фашизма в прежних масштабах невозможно, я считаю.
FUZZ: “Богиня” — есть ли в этом фильме любовь, на твой взгляд?
Земфира: Ответить на этот вопрос однозначно я не могу. Мне кажется, Рената очень хотела, чтобы она там была, но я не уверена, что есть. Мне сложно говорить. Я приятельствую с Литвиновой. Мне гораздо приятнее общаться с ней, чем обсуждать ее фильм. Точно так же со Шнуром. Мне гораздо приятнее болтать с ним, мне нравится Сережа, но у меня нет пластинок группы ЛЕНИНГРАД, и я не испытываю потребности слушать ее.
FUZZ: Соловьев говорил о пан-монголизме, а в “Брате-2” — о чернокожих как будущих хозяевах мира. Как ты думаешь, чье господство после американского будет следующим?
Земфира: Почему об американском господстве говорят как о чем-то само собой разумеющимся? Я не согласна. Я считаю, что Евразия достаточно сильный материк, и у нас хватит достоинства, чтобы постоять за себя перед несколькими америками.
FUZZ: Есть ли такая возможность, что в случае свободы выбора ты предпочла бы зависимость, а не свободу?
Земфира: Исключено.
FUZZ: Почему в хит-параде “MTV” Алсу с подражательным клипом —на 1 месте, а Земфира с оригинальным —на 7-м?
Земфира: Политика, проводимая в последнее время на “MTV”, не имела ничего общего с поддержкой людей, которые занимаются творчеством. И они, так или иначе, поменяли свою аудиторию в связи с тем, что они, если я не ошибаюсь, транслировали несколько раз в день репортажи с “Фабрики”. И, конечно же, они лишились какой-то части аудитории, приобрели тоже какую-то часть аудитории. На седьмом? Да нормально, мне кажется. У меня нет претензий к цифре семь. Нет претензий к каналу “MTV”. Да и к Алсу тоже нет претензий.
Земфира: Я и сама думаю о том, что появилась некая тенденция к упрощению. Мне очень не нравится лишнее в музыке, а теперь еще не нравится и лишнее в тексте. Сейчас у меня такой период. Они не то чтобы проще, в них просто стало меньше лишнего. Мне очень не нравятся тексты, построенные на бесконечных прилагательных, я считаю, что это вода. И очень трудно порой через эти прилагательные добраться до сути. Продираешься, выходишь к какому-то дереву, — а оно лысое, там ничего нет. Что для меня наиболее значимо в тексте? Конечно же, настроение. И в музыке тоже.
FUZZ: Хорошая ли у тебя память?
Земфира: Мне кажется, хорошая. Но есть подозрение, что стала хуже, чем раньше. Раньше была блестящая. То есть я могла цитировать какие-то фразы, которым несколько лет. Сейчас иногда испытываю сложности с воспроизведением.
FUZZ: Что ты думаешь о царстве потребителей и как от него предохраняешься?
Земфира: В общем, позитивно отношусь к царству потребителей. Есть люди создающие, есть люди потребляющие, и это совершенно нормальная расстановка сил. И не вижу смысла предохраняться. Нормальная ситуация, естественная.
FUZZ: Любимый жанр в кино?
Земфира: Я полюбила черные комедии. Даже не черные комедии, а в некотором смысле такие боевички динамичные, с хорошими диалогами. Очень для меня важен текст в кино. Ненавижу пустые тексты. Ненавижу клише в диалогах. Нравятся фразы, в которых есть юмор.
FUZZ: По твоему мнению, сегодняшнее время — время трагедии или драмы?
Земфира: Ух ты. Трагикомедии скорее. Драма где-то на Украине. В незалежной Украiне. Все-таки драма в моем понимании связана с какими-то революциями, с какими-то смертями, эпидемиями, взрывами, а у нас вот именно что трагикомедия. То есть все все понимают и смеются над этим.
FUZZ: Возможно ли возвращение фашизма в прежних масштабах?
Земфира: Уверена, что нет. Когда я поступала в МГУ, перечитала исторические книжки, и освежила тот факт, что передел мира продолжался вплоть до 50-х годов. То есть с возникновением ядерной бомбы, этих ядерных штучек все прекратилось. По той же причине возвращение фашизма в прежних масштабах невозможно, я считаю.
FUZZ: “Богиня” — есть ли в этом фильме любовь, на твой взгляд?
Земфира: Ответить на этот вопрос однозначно я не могу. Мне кажется, Рената очень хотела, чтобы она там была, но я не уверена, что есть. Мне сложно говорить. Я приятельствую с Литвиновой. Мне гораздо приятнее общаться с ней, чем обсуждать ее фильм. Точно так же со Шнуром. Мне гораздо приятнее болтать с ним, мне нравится Сережа, но у меня нет пластинок группы ЛЕНИНГРАД, и я не испытываю потребности слушать ее.
FUZZ: Соловьев говорил о пан-монголизме, а в “Брате-2” — о чернокожих как будущих хозяевах мира. Как ты думаешь, чье господство после американского будет следующим?
Земфира: Почему об американском господстве говорят как о чем-то само собой разумеющимся? Я не согласна. Я считаю, что Евразия достаточно сильный материк, и у нас хватит достоинства, чтобы постоять за себя перед несколькими америками.
FUZZ: Есть ли такая возможность, что в случае свободы выбора ты предпочла бы зависимость, а не свободу?
Земфира: Исключено.
FUZZ: Почему в хит-параде “MTV” Алсу с подражательным клипом —на 1 месте, а Земфира с оригинальным —на 7-м?
Земфира: Политика, проводимая в последнее время на “MTV”, не имела ничего общего с поддержкой людей, которые занимаются творчеством. И они, так или иначе, поменяли свою аудиторию в связи с тем, что они, если я не ошибаюсь, транслировали несколько раз в день репортажи с “Фабрики”. И, конечно же, они лишились какой-то части аудитории, приобрели тоже какую-то часть аудитории. На седьмом? Да нормально, мне кажется. У меня нет претензий к цифре семь. Нет претензий к каналу “MTV”. Да и к Алсу тоже нет претензий.
26 августа 1976
В Уфе, столице Башкирии родилась Земфира Талгатовна Рамазанова.
1981
Земфира в пятилетнем возрасте начинает занятия в музыкальной школе.
1983
В семь лет сочиняет первую песню, о “дружбе народов”.
1990
Становится капитаном девичьей баскетбольной сборной республики.
1997
Работает звукооператором на уфимской “Европе Плюс”. Кроме реклам и джинглов записывает свои первые песни.
Зима-весна 1998
Вместе с Ринатом Ахмадиевым (первый бас гитарист) и радийным компьютером записывает 20-30 песен.
1998
Появляется группа - барабанщик Сергей Созинов, гитарист Вадим Соловьев и клавишник Сергей Миролюбов.
23 мая 1998
23 мая 1998
На “Максидроме” Леониду Бурлакову передают демо-кассету Земфиры, и все заверте…
Октябрь 1998
На “Мосфильме” уфимским составом при участии Юрия Цалера (бас) и Олега Пунгина (барабаны) записывается дебютный альбом.
Январь-февраль 1999
Январь-февраль 1999
В Лондоне звукорежиссер МУМИЙ ТРОЛЛЯ Крис Бэнди сводит, а Илья Лагутенко сопродюсирует диск.
10 мая 1999
Выходит “Земфира”.
1 сентября 1999
Первый большой концерт в Москве – под открытым небом. Земфиромания.
26 Декабря 1999
Сингл с живым “Лондоном” и ремиксом “Снега” - подарок поклонникам.
2000
В Москве группа записывает, а в Лондоне Земфира сводит второй альбом.
28 Марта 2000
Выходит “Прости Меня, Моя Любовь”.
2000
В группе появляется титулованный барабанщик Игорь Джавад-Заде.
26 августа 2000
26 августа 2000
Выступление в день рожденья на главной площади Уфы, прощальный сингл “До Свиданья”.
2001
Из первоначального состава в группе остается только Сергей Миролюбов.
11 Ноября 2001
Сингл “Трафик”.
1 Апреля 2002
Выходит записанный многочисленным составом на нескольких студиях альбом “14 Недель Тишины”.
2004
Сотрудничество с Ренатой Литвиновой и Игорем Вдовиным – саундтрек к фильму “Богиня. Как я полюбила”.
Сентябрь 2004
Земфира – первокурсница философского факультета МГУ.
1 марта 2005
Альбом “Вендетта”.
Дискография
“Земфира”
Выход альбома окончательно разрушил заблуждение, что Земфира — имя-мистификация, за которым скрывается “обновленная” Жанна Агузарова (именно так думали после выстрела “Ракет”). Угловатая гениальность из Уфы пела так, что слушатель чувствовал атмосферу и содержание песен почти физически. Возможно, впервые песни, любимые школярами и студентами, с такой безоговорочностью полюбили и их родители.
“Прости Меня, Моя Любовь”
Кажется, лирическая составляющая этого альбома продолжает нервно-терпкую тенденцию первого. Становится окончательно очевиден факт, что Земфира одна такая, поскольку помимо таланта поэтического ей принадлежит трогательность по-детски чистого голоса. Бас и барабаны составляют поразительной красоты ритм-секцию, что даже специалисты не верят (“Как? Простые уфимские парни?”), пока не услышат на концерте.
“14 Недель Тишины”
Первый альбом, не все песни которого прельстили радиоэфиры. Главное достижение — “Бесконечность”.
“Вендетта”
Кажется, певица добилась абсолютной невозможности нормального восприятия ее творчества. Парадоксальное наблюдение: пока несчастные девушки запутывали свои песни, тексты самой Земфиры стали проще, но не потеряли содержательно. Музыкально каждый трек выглядит как посыл к определенному пласту инструментальной культуры.
Александр ДОЛГОВ
FUZZ 4 2005
“Земфира”
Выход альбома окончательно разрушил заблуждение, что Земфира — имя-мистификация, за которым скрывается “обновленная” Жанна Агузарова (именно так думали после выстрела “Ракет”). Угловатая гениальность из Уфы пела так, что слушатель чувствовал атмосферу и содержание песен почти физически. Возможно, впервые песни, любимые школярами и студентами, с такой безоговорочностью полюбили и их родители.
“Прости Меня, Моя Любовь”
Кажется, лирическая составляющая этого альбома продолжает нервно-терпкую тенденцию первого. Становится окончательно очевиден факт, что Земфира одна такая, поскольку помимо таланта поэтического ей принадлежит трогательность по-детски чистого голоса. Бас и барабаны составляют поразительной красоты ритм-секцию, что даже специалисты не верят (“Как? Простые уфимские парни?”), пока не услышат на концерте.
“14 Недель Тишины”
Первый альбом, не все песни которого прельстили радиоэфиры. Главное достижение — “Бесконечность”.
“Вендетта”
Кажется, певица добилась абсолютной невозможности нормального восприятия ее творчества. Парадоксальное наблюдение: пока несчастные девушки запутывали свои песни, тексты самой Земфиры стали проще, но не потеряли содержательно. Музыкально каждый трек выглядит как посыл к определенному пласту инструментальной культуры.
Александр ДОЛГОВ
FUZZ 4 2005
