день 1
Первое, что видишь по прибытии в город Беникассим – толпа. Красные от солнца и уставшие люди, разговаривающие на своих языках, недружной шеренгой идут по раскаленному асфальту. Вокруг них – пыль. Температура воздуха – около 35 градусов.
Впрочем, нет. «Беникассимцы» появляются перед тобой еще до прибытия на место. Весь поезд из Барселоны (оба города находятся на пляжной линии Каталонии, это автономия на северо-востоке Испании) заполнен ими – то есть нами: людьми с рюкзаками и уставшими, но полными предвкушения лицами.
Увидев из окна долгожданное название пункта назначения, мы с облегчением выдохнули – «наконец-то!». Жара, палатка и сумки на плечах успели порядком утомить. Но не тут-то было – по замыслу организаторов, путь до палаточного лагеря должен стать чем-то вроде религиозного очищения. Чтобы, как в сказках, сошли семь потов, истоптались семь железных башмаков: от станции до концертных площадок идти около получаса.
Впрочем, в отличие от России, здесь стараются работать оперативно. Открыто несколько десятков касс, и очереди за браслетами рассасываются достаточно быстро. Наши доказательства права на вход – желтые, с уродливым очкариком и надписью «четыре дня!». Теперь – от кассы в лагерь: еще 20 минут. Знакомимся с соседями – компания из бразилии, пара из Болгарии, тусовщица-шведка и какие-то мутные испанские юнцы.
К вопросу о национальном составе – Беникассим, оказался, конечно, международным. Но не слишком многонациональным. Состав аудитории – 50 к 50 испанцев и британцев. Все они приезжают большими и достаточно закрытыми компаниями, шутят свои компанейские шутки и знакомиться с кем-то еще не настроены. От британцев, вопреки стереотипам, начинает тошнить уже на первый день пребывания: они много пьют, поют народные песни и любят устраивать слэм к месту и не к месту.
Где-то в половину десятого вечера нам наконец-то удалось разбить палатку и пристроить чемоданы. Думали, что пропустили уже все, включая хедлайнеров – ан нет. На Беникассиме концерты начинаются не раньше 18 – в это время на сцену выходят в основном местные испаноязычные коллективы. Прайм-тайм – от часу до двух ночи, забудь значение слова «сон».
В районе 22 в первый день на главной сцене (maravillas, в дословном переводе – «великолепные») выступал кто-то не очень внятный. На одной из неглавных (fiberfib.com) – мексиканка Julieta Venegas. Поле перед нею было совершенно предсказуемо забито испанцами, они подпевали в голос и танцевали смешные народные танцы. Выступление Хулиеты закончилось явно хитовой (ну то есть народ начал аплодировать и кричать, да и по песне слышно) поп-композицией с рефреном «я для тебя, а ты для меня».
Хедлайнер первого дня – британец Майк Скиннер, он же проект The Streets, дал ровно то, чего от него ждали: абсурдистский запал и сложные юмористические номера. Выступал он топлесс, что заставило и без того агрессивно-пьяных британских девочек вести себя еще агрессивнее и шумнее. В общем, дискотека удалась.
день 2
С утра нас ждал сюрприз – жара, с которой невозможно мириться. К десяти утра палатка стала похожа на полиэтиленовый пакет-западню. Вся кожа покрылась потом, футболка прилипла к телу, захотелось вылезти наружу во что бы то ни стало – невзирая на ощутимый недосып. За пределами палатки, впрочем, полегчало несильно – больше всего для описания места, отведенного под зону для тентов, подходит термин «пустыня». Вокруг – камни, палатки, люди, снова камни. Вместо деревьев – какие-то жалкие кустарники, затоптанные накануне пьяными британцами. Над головой – жаркое, жаркое испанское солнце.
Жмурясь и пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха – видимо, безотчетно надеясь, что от этого он станет свежее – пробираемся к душам. И тут – новый шок: души расположены под открытым небом, кабинки в них не предусмотрены (при этом они, разумеется, мультисекс), вода имеется только холодная. Все моются в купальниках – но это, конечно, условность: стоит неосторожно повернуться, и обязательно увидишь чью-нибудь обнаженную грудь (ну и другие части тела). Впрочем, здесь спасает холод - все внимание и сила воли уходят на то, чтобы не заорать в голос.
Под полуденным солнцем 20-тиминутный путь от палаток до концертных площадок – разумеется, лишенный тени – дается в разы тяжелее, чем ночью. А от зоны фестивалей до оазиса цивилизации, города Беникассим, есть два пути: можно идти пешком еще минут 20, можно – сесть на специальный автобус с надписью FIB и доехать до пляжа за около 1 евро с человека.
В городе – рай. Рискну встать на неблагодарный путь и дать советы всем желающим ехать на Беникассим: старайтесь по возможности не покупать еду в фестивальной зоне. С утра очень сложно пройти мимо заманчивой палатки с фруктами и уже нарезанными арбузами – но сделать это стоит: за 1 евро, который на территории лагеря просят за 1 нектарин или яблоко, в городе можно купить килограмм этих фруктов.
Помимо рая, в Беникассиме – все те же люди с фестиваля, то есть британцы и испанцы. При этом народа так много, что, несмотря на практически идентичное расписание дня всех, встретить одного и того же человека дважды в дни фестиваля практически невозможно; разве что по предварительной договоренности. Все эти тысячи невыспавшихся людей ухватывают свои часы законного сна днем – где придется: человеческие тела покрывают собой все газоны, асфальты, мосты, переезды, тротуары города Беникассим. Везде, где есть тень, - обязательно лежит спящий человек с браслетом на одной из рук. Некоторые засыпают на пляже – вечером их легко узнать по характерной красноте поверхностей тела.
Что касается пляжа – это, безусловно, главный и чуть ли не единственный безоговорочный плюс фестиваля. Да, идти до моря от палаток добрых 50 минут. Да, в воде плещется слишком много туристов. Но все-таки это – море! Теплое, с волнами и песчаным пляжем Средиземное море. Оно снимает похмелье и возвращает любовь к жизни.
Хедлайнеры второго дня – The Strokes. Также выступали Elbow, Brandon Flowers из The Killers, Friendly Fires и Art Brut. Brandon Flowers и Art Brut были поставлены как-то неприлично рано, и мы их проспали. Британские рокеры Elbow оказались такими же, как их последний альбом – невыносимо скучными. На сцене они выдерживают свой лирический образ задумчивых парней с грустными глазами. Возможно, это объясняется банально тем, что вокалист у них – не худенький юноша со взором горящим, а вполне себе в теле мужчина с щетиной, и двигаться ему тяжело. Как бы то ни было, наблюдать за этим крайне незанимательно.
После зануд от инди-рока на сцену вышли кумиры юности The Strokes. И они, увы, оказались главным разочарованием фестиваля. Четвертый альбом, для которого Касабланкас записывал вокальные партии в отдельной студии, присылая их на данный момент уже очевидно бывшим друзьям по почте, был разочарованием сам по себе. Живое выступление «воскресителей рока» стало дополнительным подтверждением того, что Джулиан Касабланкас, Ник Валенси, Альберт Хэммонд-младший, Николай Фрайчур и Фабрицио Моретти собрались вместе спустя десять лет не потому, что на них снизошло жгучее вдохновение – а потому, что закончились деньги. И хотя откровения юного Касабланкаса с годами, разумеется, не потеряли своей гениальной небрежной искренности – сам исполнитель ее утратил (и похоже, что безвозвратно). Вместо The Strokes на сцену могли выйти совершенно любые хорошо поющие фанаты команды, наряженные в смешные кожаные куртки, и спеть все то же самое. Возможно, вышло бы даже и лучше – потому что 30-летний Касабланкас слишком уж очевидно не разделяет ценности Касабланкаса 20-летнего, о которых, тем не менее, зачем-то продолжает петь.
Friendly Fires шли уже, кажется, по разряду «танцы» - их выступление было назначено на 2 часа ночи. Ребята старались жанру соответствовать: вокалист Эд Макфарлайн вкладывал в вокал всю возможную энергию, демонстрировал свои фирменные телодвижения (см. любой клип группы Friendly Fires), в середине выступления даже выбежал в толпу. Дискотека, в общем, опять удалась.
день 3
С утра – по уже пройденному: тяжелое пробуждение в палатке, ледяной душ, долгая дорога до моря, сон в тени деревьев. Вечером – одна из самых небогатых программ фестиваля: из достойного внимания – Beirut, Mumford&Sons и Arctic Monkeys.
Лидер музыкального коллектива Beirut, американец Зак Францис Кондон, которого часто называют человеком-оркестром, вживую оказался предсказуемо хорош. Его псевдобалканские композиции идеально подошли для приятного ничегонеделания невдалеке от сцены. Солнце, пиво, Postcads from Italy – европейская фестивальная романтика как она есть. Кроме того, за работой Зака на сцене невыносимо интересно наблюдать – он, кажется, умеет играть на всех инструментах, делает это хорошо и трогательно раскачивается в процессе. Зака очень хочется пригласить на домашнюю вечеринку и поговорить с ним о любви и жизни.
После него - Mumford&Sons, новые кумиры британских поклонников инди-рока. На свет группа появилась в 2007 году и на текущий момент в Великобритании имеет статус популярной. Видимо, это особенность менталитета, потому что на мой вкус Mumford&Sons некрасивые и скучные. Их музыка однообразна, а их тексты, сложность которых обычно оправдывает меланхоличность мелодии, не дотягивают не то что до уровня Леонарда Коэна и Боба Дилана, но даже до уровня Алекса Тернера.
К слову об Алексе – концерта Arctic Monkeys я ждала очень-очень. Не знаю, сколь долго еще просуществует эта группа, и уже совершенно очевидно, что хайп 2006-го года вокруг нее не поднимется больше никогда. Но одновременно с этим очевидно и то, что вокалист бэнда Алекс Тернер не исчезнет из музыки никуда, и, скорее всего, станет одной из культурных легенд XXI века. Он невероятно талантлив – чтобы убедиться, можете ознакомиться с его сайд-проектом The Last Shadow Puppets, а также сольной пластинкой Submarine, вышедшей в этом году – и ухитряется писать такую лирику, что даже в жестких условиях песенной ритмики остается Поэзий. Однако на Беникассиме реальность внезапно встала в противоречие с ожиданиями. Сейчас самому Тернеру больше нравится писать вдумчивые лирические баллады – но те тысячи британцев, что напились в преддверии выступления главной национальной группы 2006-го года, явно ждали не песен про разбитое сердце, а I Bet That You Look Good At The Dancefloor. Arctic Monkeys пошли им навстречу – играли наиболее бодрые и агрессивные свои композиции, из-за которых их часто называют певцами британской гопоты. Не было не Cornestone, ни Love is a Laserquest. А в тот момент, когда тысячи подвыпивших людей из Британии вокруг меня самозабвенно выкрикивали they say it changes when the sun goes down!, подбрасывая в небо стаканчики с пивом, стало несколько неуютно. Внезапно открылось, что в песнях Тернера – по крайней мере, ранних – есть что-то, чего я не пойму никогда. Потому что чтобы понять это, нужно родиться в британской провинции и в отрочестве устраивать бескомпромиссно жестокие рейды по барам. Люди вокруг пели слова, которые я знаю наизусть – рассказывая при этом про вещи, мне совершенно неведомые.
И дискотека, в общем, не сложилась.
день 4
Arcade Fire, Portishead, The Go! Team и Tinie Tempah. Первые – Portishead, живая классика современной музыки. Это был не концерт – это была массовая медитация на открытом воздухе. Portishead не стали делать себе поблажек с расчетом на фестивальное выступление. Каждая песня сопровождалась идеально подобранным видеорядом – пляжи, птицы, деревья, сгибаемые ветром. Почти все – черно-белые. И гениальная Бет Гиббонс, держащая микрофон с каким-то внеземным и прекрасным отчаянием. Над головой – звезды, и вокруг – чернота, и внутри где-то глубоко просыпается одновременно всё самое знакомое и самое неизведанное; это тоска – но тоска самопознания, тоска светлая и прекрасная. Раздражает только одно – люди с пивом, пытающиеся пробраться к своим. Ты тянешься руками в небо, хочешь упасть в него и постичь – и вдруг тебя толкают («сори»), и падаешь на землю. Но все равно - Portishead были одними из лучших.
The Go! Team, в отличие от многих других британцев, выступавших на фестивале, выкладывались на полную. Фронтвуман Ниндзя однозначно дала понять, почему ее зовут именно так – она безжалостно заставляла толпу танцевать, не обращая внимания на уставших, зажатых у сцены и сонных. А сразу после The Go! Team (ну, то есть с получасовым перерывом) на сцену вышел Tinie Tempah – один из представителей новой волны британских рэперов, которые смешивают хип-хоп с танцевальной электроникой, мэйнстримовым попом, а иногда даже с психоделикой и дрим-попом. Малоизвестный у нас, Тайни Темпа – одна из главных сенсаций Британии-2010. 23-летний рэпер выпустил свой дебютный альбом в прошлом октябре – и стартовал сразу с первого места национального чарта. А в конце года стал номинантом сразу на четыре премии BRIT Awards, - «Лучший Исполнитель», «Прорыв», «Лучший Британский Сингл» и «Лучший Британский Альбом года». Две награды - за «Прорыв» и «Лучший Британский Сингл» («Pass Out») – он унес с собой. Впрочем, при прослушивании непоследственно альбома Disc-Overy весь этот хайп кажется не вполне оправданным: ну да, мальчик задорно и резво читает, в каждом треке говорит “dsturbing London”, реально много электроники, какой-то чуть ли не автотюн. Забавно – но, помимо Pass Out, ничего особенно и не вставляет. Где прорыв, непонятно.
Оказалось – в живых выступлениях: удивительно, но позавчера появившийся британский рэпер Тайни чуть ли не в чистую убрал всех, кто выступал на Беникассиме до него. Он начал шоу с 15-минутного ди-джей сета (естественно, в собственном исполнении) – а потом пошел мочить: каждый трек был не просто композицией, а натуральным нападением, открытым огнем, бомбардировкой. Все вокруг (британцы!) знали тексты.
Тайни каждым словом выбивал из головы еще способные к анализу клетки мозга и бешено прыгал из одного конца сцены в другой. Традиционных для своих выступлений фейерверков на этот раз Тайни не зажигал – но все равно казалось, что они были. Вокруг начался какой-то невероятный слэм – британцы строили пирамиды из друг друга по три-четыре человека в высоту, хохотали, падали, вставали и снова строили пирамиды. Где-то в середине выступления Тайни, я знаю, на другой сцене начались Arcade Fire – но выбраться на них не было никакой физической возможности; да, в общем-то, и желания. Дискотека на этот раз удалась вообще.
P.S. Ну и еще один организационный момент: испанцам плевать, что людей на FIBе несколько тысяч: на следующий после окончания фестиваля день из Беникассима в сторону Барселоны идет ровно столько же поездов, сколько обычно – то есть 2 экспресса и 3 пригородных электрички. Билеты на них выкупаются, разумеется, сильно заранее – и если вы решите когда-нибудь поехать на этот фест, имейте в виду.
Фото: Анна Знаенок
Текст: Дарья Гаврилова
