Тема "Путин—Шевчук" на этой неделе затмила даже пару Грызлов—Коперник
Проблема диалога художника и власти в современной России — это оксюморон, ибо так называемый художник просто не способен вести такой диалог.
Отношения художник-власть инициированы в первую очередь институтом власти. Именно власть заинтересована в этих отношениях, а не художник, для которого оно носит исключительно вынужденный характер. Рассуждая о вопросе, под властью мы любим понимать власть советскую, а под художником — тоже советского художника. Вопрос этих отношений давно cтал главным вектором современных интерпретаций советской культуры. В 90-е полемика по проблеме цензуры отошла на дальний план, остро встал вопрос о взаимовыгодном сотрудничестве власти и артиста. Постсоветская же реальность скоро вскрыла спекулятивный характер подобного симбиоза, результатом которого часто является унижение эстетических чувств не электората, но зрителя и слушателя.
Взаимодействие власти и творца имеет множество типов. Хрущёв выступил антагонистом методов современного изобразительного искусства, назвав работы Эрнста Неизвестного «дегенеративными». Именно этот художник позже выступил автором надгробного памятника генсека. Известено, что Николай I был не только цензором, но и редактором Пушкина. Правитель Флоренции Лоренцо Медичи сумел привлечь к себе Сандро Ботичелли, и стать покровителем для Микеланджело. Памфлет Бернарда Шоу, «Диктатура пролетариата», опубликованный в 1921 году, был первой декларацией в поддержку революционной России, а о смыслах и значении знаменитого телефонного разговора между Сталиным и Пастернаком по сей день ведутся споры.
С древнейших времён история знает прецеденты великих конгломератов творцов и власть имущих. Весёлая любознательность и нрав, присущие художнику и учёному античности, для которого даже компромисс и смерть – поводы для иронии – это то, к чему должны, но не стремятся в своей практике наши современники. Зато им превосходно удаются излюбленные скорбный пафос и надрыв.
Отправляясь к премьер-министру побеседовать о ментовском беспределе и о том, кому в Россиюшке жить хорошо, Юрий Шевчук вряд ли намеревался продемонстрировать внутреннюю растерянность и неумение совладать с реальностью. Начав с приветствия, музыкант в манере, тяготеющей к пролетарской, попытался было опустить дискурс ниже плинтуса. Юра-музыкант оказался не готов к диалогу с властью. Аудитория артиста возмущена итогами минувшей встречи, аудитория побросала пляски вокруг распахнутых «девяток» под шашлычок и кинулась в интернет имитировать народный бунт. Консервативная гопота и моралисты из яростных шевчуковцев высказывает премьер-министру возмущение его отшлифованным высокомерием. Которое и есть - остроумие на уровне официального диалога, тона которого наши художники поддержать не в силах.
Западные артисты при взаимодействии с властью используют доступные им средства, преследуя насущные цели: требуют от правительства США огласить список песен, которые когда-либо применялись во время пыток узников в Гуантанамо или тщетно борются с пиратством на фоне агонизирующей музыкальной индустрии. Даже конкретное политическое высказывание эффективно - отказываясь от выступлений на территории Израиля, Элвис Костелло занимается своим делом. Сев за стол переговоров, ряженые от российского шоу-бизнеса могут лишь издавать подобострастное хихиканье либо пытаться провернуть самопиар-акцию с помощью вялой провокации или разговоров о сцеженном молоке.
Судя по продолжающейся истерике в сети, людей, упивающихся положением униженных и оскорблённых, неожиданно больше чем сторонников сувенирной демократии, жаждущих насладиться поэзией реформ и прозрачностью власти. Что ж, таковы идеалы современника. Они вполне соответствуют идеалам его неформальных лидеров.
В XIX веке представители творческой прослойки так же обменивались своими чаяниями с властью. В отличие от нынешних деятелей искусства они знали, как следует вести себя во время аудиенции для достижения наилучшего взаимопонимания и не путали столовые приборы. Попробуйте представить себе Фёдора Ивановича Шаляпина, который, будучи даже крестьянским сыном и светилом Императорской русской оперы, на государственном приёме неожиданно отрекомендовался Федей?
Анна Жавнерович
