Нигилизм, не доходящий, впрочем, до анархического апломба, элегантный черный юмор с элементами некроромантики в текстах и приверженность традициям nu-металлического примитивизма в связке с нарочито провокационным поведением на сцене — вот краеугольные камни, из которых сложен бренд, магия и авторитет “тяжелой” команды российского new wave.
И пусть в составе знаменитой бригады давно нет отвязного хулигана Паштета (покинул её еще в 2001-м), который долгое время был непререкаемым лидером и символом группы, на популярности и качестве звучания I.F.K. это почти не сказалось. Наверное, потому что сегодня здесь задают тон не менее колоритные люди. С одним из них, нынешним фронтменом и главным идеологом I.F.K. Тихоном Шаровым мне посчастливилось отмечать десятилетие формации.
FUZZ: Глядя на тебя вблизи, не поверишь, что еще каких-то 10 минут назад ты, обливаясь потом, катался по сцене. С виду такой воспитанный мальчик, интеллигентный...
Тихон Шаров: Творчество по определению неправда, если пользоваться максималистскими категориями. Другое дело, что за все эти годы грани между позерством, законами жанра и поведением в обычной жизни практически стерлись. Сейчас мы стараемся убрать из “живых” шоу элементы патетики. Те кульбиты и адский вой, которые можно наблюдать сегодня на концертах, — отработанные, вошедшие в привычку движения. Просто расслабляемся.
FUZZ: Мне всегда казалось, что ты серьезно к музыке относишься.
Тихон: Запись, сочинение материала — другое дело, более структурированный процесс. А сцена — просто выплеск энергии, весь пафос там давно напускной, слава Богу.
FUZZ: Для вас юбилей окрашен в официозные тона?
Тихон: Нет, Боже упаси. Просто хороший повод для душевного праздника. Собираем позитивных, сочувствующих людей на концертах по городам страны. Абсолютно неофициальное мероприятие.
FUZZ: Для “альтернативной” группы десять лет — запредельный срок. Столько не живут.
Тихон: Полностью согласен, умирать пора. В России для неформатной группы столько продержаться — большая наглость.
FUZZ: Чувствуете себя ветеранами?
Тихон: Да, конечно. Не скажу, что это очень приятно, достаточно противоречивые чувства испытываем. Но, думаю, можно еще чуть поиграть. Пока не начнем прямо на сцене засыпать и валиться в ряд штабелями.
FUZZ: Но, с другой стороны, приятно, наверное, чувствовать себя в авторитете и авангарде жанра.
Тихон: Несомненно, приятно, когда к твоему мнению прислушиваются. Но в последние годы такая молодежь пошла, которой, по большому счету, наплевать на старичков. Но я не любитель рассуждений на тему “прогнившей и опопсевшей рок-сцены”. Это скучно и бесполезно, очередная форма позерства.
FUZZ: Ты сегодня главный текстовик группы. Что первостепенно: мессидж или стебовый “хармсовский” подтекст?
Тихон: Лично я понятие “стеб” всегда воспринимал в штыки. А тексты, безусловно, парадоксальны. Феномен объясняется тем, что когда мне начинает казаться, что я посредством нехитрой лирики выражаю фундаментальные и трагические вопросы бытия, я отхожу немного в сторону, вспоминаю, что я не Заболоцкий и не Хлебников, а всего лишь простой музыкант, и прикрываю свое творение ширмой самоиронии. Если в песнях нет здоровых ограничивающих элементов юмора, творчество превращается в идиотизм. Хотя в I.F.K. даже сейчас присутствует масса атрибутов патетики и драматизма, иначе это был бы уже не I.F.K. Мы продолжаем ходить по лезвию.
FUZZ: Протест сегодня для тебя актуален?
Тихон: Я никогда не вру в песнях, они полностью отражают мое отношение к людям, состоянию современного общества. И человеком на баррикадах я себя чувствую не только на стадионных концертах, но каждую секунду существования. Но я никогда не пытался встать в позу кустаря-одиночки, кому-то что-то доказать. Все песни группы — не социальные гимны, а мои глубоко личные переживания. Это крик души, экспрессионизм, но не в коем случае не нравоучения или проповедь.
FUZZ: А осадок постмодерна в музыке — тоже твоя заслуга?
Тихон: Да, у меня есть некая зависимость от литературы этого жанра. Последним потрясением была “Гламорама” Элиса — настоящий шедевр фундаментальной прозы. Шестисотстраничный кирпич, половина которого — удушливый поток сознания человека, варящегося в гламурном киселе, современный вариант “Страха и ненависти в Лас-Вегасе”. Главный тезис в том, что так называемые знаменитости и публичные люди — те же самые террористы. Глядя на них, бездушных, твердых и безупречных, обыватель остро чувствует свою неполноценность, теряет остатки уверенности и начинает жаждать самоуничтожения. “Американский психопат” тоже основательно прочистил мозги. Недавно открыл для себя кибер-панк — до этого находился в твердой уверенности, что science fiction умер в конце 60-х.
FUZZ: Не обидно, что часто единственным последствием твоих концертных воззваний оказываются синяки и сломанные ребра?
Тихон: Это нормально, большая часть наших зрителей — люди, от которых исходит энергия на самом примитивном уровне. К тому же, концертный зал — не библиотека. Здесь происходит не переосмысление жизненных ценностей, а выплеск адреналина. И каждый должен это осознавать и определять для себя степень риска. Я очень четко разделяю творчество и концертную деятельность. После того, как мои аллюзии и ассоциации воплощаются в песню, я тут же о них забываю. Для меня шоу — своеобразная физкультура. Кто-то в спортзал ходит, а я на сцене стресс снимаю. Приятно, конечно, когда люди улавливают, что привело тебя к данному текстовому решению, но ждать понимания от каждого глупо и бессмысленно.
FUZZ: Сейчас среди групп вашей категории модно записывать акустические альбомы...
Тихон: Мы тоже пробовали однажды, но не вышло ничего. Целую серию концертов делали. Просто мы на каждом шоу приходили в такое возбуждение, что получался не unplugged, а тот же электрический концерт, только с тихим звуком. Это было забавно, но мы сделали вывод, что просто не умеем без овердрайвa играть. К тому же сейчас акустическая программа превратилась в некоторое клише, доказательство псевдозрелости. Я считаю, что совсем не обязательно брать в руки фанерную гитару, чтобы создать что-либо новаторское. А сейчас мы готовим очередной новаторский прорыв. Некоторый поворот в сторону жизнерадостного творчества. Обличение мирового зла уже немного наскучило.
FUZZ: Как так?
Тихон: В российской реальности столько дерьма, что вселенские перипетии отходят на второй план. Мы живем в страшное время. К тому же, нам интереснее психология отдельно взятого индивидуума, нежели стадные проблемы, которые все равно не искоренишь. Я в последнее время больше склоняюсь к вольным абстракциям, созданию неких музыкальных коллажей. Борьба с расизмом и американской экспансией — уже банальная вульгарщина, которую эксплуатирует большинство современных тяжелых групп. Мы не хотим быть на них похожими.
FUZZ: А какие темы тебя сегодня интересуют?
Тихон: Я считаю, что нам надо ненавязчиво пополнить запас бытовых вещей в песнях. Сделать что-то более миниатюрное. Может, мы через год будем играть панк. Может, что-нибудь попсовое. Для меня прямолинейная тяжелая музыка в наше тяжелое время себя исчерпала.
FUZZ: Как я понимаю, ты мейнстрим не перевариваешь ни в жизни, ни в музыке.
Тихон: Как сказать. Я предпочитаю самый низкопробный мейнстрим опусам наших страдальцев от рок-музыки. Все эти люди, рядящиеся в одежды последних романтиков, непонятых интеллектуалов, реально достали. При этом, несмотря на очевидную серую убогость их музыкальных ландшафтов, они почему-то пользуются непререкаемым авторитетом в глазах толпы и масс-медиа. Глядя на ту периодичность, с которой их крутят по радио, складывается ощущение, что они давно стали частью истеблишмента. Даже “Фабрика” мне не так противна, это хотя бы интересный эксперимент. Просто дрожь пробирает, когда смотришь на экран. Это как раз все к “Гламораме” относится. Настоящая ярмарка тщеславия.
FUZZ: Вы группа, которую чуть ли не чаще всех крутят в телеэфире. Чем вы так привлекаете тележурналистов?
Тихон: Наверное, здоровым чувством юмора и отсутствием догм. С наших губ не слетает большая часть того идиотизма, коим отличаются высказывания наших коллег: не кричим на каждом углу о непродажности хардкора и канонах честного нонконформизма. Мы себя не считаем музыкальными революционерами.
FUZZ: Ты все еще работаешь на “MTV”?
Тихон: Да, очень интересно вариться в музыкальной среде, диаметрально противоположной моим вкусам. Я вел там “Shit-парад”, “Позорную десятку”, редактором до сих пор там работаю. Увлекательная профессия. Всю мою деятельность на этом канале можно обозначить как партизанскую, ничего общего не имеющую с социальным заказом. За несколько лет я умудрился собрать в нашем “отстойнике” почти всех своих знакомых, которые еженедельно исполняли юмористические произведения, показывал самые странные клипы, которые можно найти в архиве. С моей стороны это было в некоторой степени провокацией.
FUZZ: А в рамках группы провокации намечаются?
Тихон: Сейчас замутили абсолютно нонконформистский проект с ребятами из КИРПИЧЕЙ, в котором будем делать упор на то, к чему душа лежит. В основе нарушение всех канонов популярной музыки. За этим будущее. Хотя, конечно, я не хочу, чтобы меня воспринимали как человека, уставшего от I.F.K.
FUZZ: Добрая половина меломанской общественности продолжает ассоциировать I.F.K. с Паштетом...
Тихон: Это обывательский подход, с которым ничего не поделаешь. Мы нормально это воспринимаем, и пытаемся каждый раз обернуть все в шутку. Все же мы работаем не для большинства, а для тех, кто действительно проникается нашим творчеством. До сих пор на половине концертов из зала кричат: “Где Паштет? Давай панк-рок!”. Это рабочие моменты, без них скучно. После ухода любого яркого музыканта из группы остается целая партия его сторонников, которые никогда не согласятся с тем, что он мог что-то сделать неправильно.
FUZZ: Есть какие-то планы, приуроченные к юбилею, помимо концертов?
Тихон: Собираемся видео делать высокохудожественное. Если бы у всех не было сторонних проектов, можно было бы и на фильм замахнуться.
FUZZ: Ну, а двадцатилетия вашего мы дождемся?
Тихон: Дай Бог, хотя я лично не хотел бы. Пятнашка — в самый раз.
FUZZ: То есть рок-н-ролл в инвалидных колясках не для вас?
Тихон: В принципе, в этом тоже есть оттенок гламура. Если они будут инкрустированы драгоценными камнями и покрыты бархатом, — почему нет?
FUZZ 10 2004
